Вход в плен бесплатный, или Расстрелять в ноябре   ::   Иванов Николай Федорович

Доходило и до того, что с Расходчикова и Нисифорова пытались требовать письменных объяснений:

– Пусть напишут, чем они занимались столько времени в Чечне и почему до сих пор не вытащили Иванова!

И это в тот момент, когда жены ребятбоялись отойти от телефонов, чтобы не пропустить звонок, когда в безысходности и тревоге обнимали во время прогулок с детьми деревья и молили о благополучном исходе. Самым большим упреком и для меня оказались слова одного из начальников, после которых я посчитал своим правом написать рапорт с просьбой перевести меня в другое подразделение:

– Ну что, погулял по Кавказу? И жена тут твоя со слезами бегала по руководству…

Да, говорилось некоторыми направо и налево, будто я сам поехал на Кавказ и меня туда никто не посылал (словно я служил не в правоохранительной системе, а в шарашкиной конторе, где полковники по своей прихоти могут мотаться куда угодно без уведомления руководства). На всякий случай делали дистанцию, отгораживались, если что… Благо, таких проявилось буквально единицы. Но, окажись их вдруг хотя бы более, чем пальцев на одной руке, итог для меня мог бы статься совсем иным.

Правды и искренности хочу в своей пленной истории, поэтому пишу и эти, самые трудные для меня строки: как и во всяком коллективе, не все так гладко и идеально шло и среди тех, кто волей случая вынужден был заниматься (или не заниматься) моей судьбой. Впрочем, было бы странным, окажись все как один расходчиковыми и нисифоровыми. Зато по завершении операции и прибытии в Москву генерал-лейтенант Ю. Чичелов скажет им:

– Теперь к вашему бревнышку столько народу прилепится, что сами удивитесь.