JК
Вы помните Пако :: Эксбрайа Шарль
Страница: 38 из 215 - Вот вы и смекнули, что Игнасио Виллар богат, а потому вполне можно попытаться вытянуть из него несколько тысчонок песет, малость пошантажировав... во имя сыновней любви...
Мигель Люхи отвесил дону Игнасио такую оплеуху, что тот покачнулся и умолк, не успев договорить. Оба на мгновение остолбенели. Полицейский прикидывал, чем для него может обернуться такая несдержанность. Что до Виллара, то его просто парализовало от изумления. Впервые за последние тридцать лет на него осмелились поднять руку. Лицо бандита пылало, голова шла кругом. В душе его боролись страх и дикая жажда убийства. Страх - ибо подобное бесчестье рушило целый мир, мир, где царил дон Игнасио, где его боялись и слушались. В то же время Виллара душила бессильная ярость, ибо этот убийца прекрасно понимал, что не может сейчас же, на месте прикончить Люхи. Но более всего дона Игнасио терзала мысль, что он перестал быть прежним, великим каидом. Мертвенно бледный, он стоял, прикрыв глаза и не чувствуя, как по лбу стекают струйки пота.
- Я убью вас, Люхи, - хрипло пробормотал Виллар, - убью за то, что вы сейчас сделали...
Но к Мигелю уже вернулось самообладание, и он решил воспользоваться смятением противника.
- А пока, может, все-таки поговорим о Пако Вольсе?
Игнасио Виллар не выдержал. Воля его ослабла и ослепление ярости заставило отбросить привычную осторожность.
Мигель Люхи отвесил дону Игнасио такую оплеуху, что тот покачнулся и умолк, не успев договорить. Оба на мгновение остолбенели. Полицейский прикидывал, чем для него может обернуться такая несдержанность. Что до Виллара, то его просто парализовало от изумления. Впервые за последние тридцать лет на него осмелились поднять руку. Лицо бандита пылало, голова шла кругом. В душе его боролись страх и дикая жажда убийства. Страх - ибо подобное бесчестье рушило целый мир, мир, где царил дон Игнасио, где его боялись и слушались. В то же время Виллара душила бессильная ярость, ибо этот убийца прекрасно понимал, что не может сейчас же, на месте прикончить Люхи. Но более всего дона Игнасио терзала мысль, что он перестал быть прежним, великим каидом. Мертвенно бледный, он стоял, прикрыв глаза и не чувствуя, как по лбу стекают струйки пота.
- Я убью вас, Люхи, - хрипло пробормотал Виллар, - убью за то, что вы сейчас сделали...
Но к Мигелю уже вернулось самообладание, и он решил воспользоваться смятением противника.
- А пока, может, все-таки поговорим о Пако Вольсе?
Игнасио Виллар не выдержал. Воля его ослабла и ослепление ярости заставило отбросить привычную осторожность.