Выйти в небо   ::   Бородин Леонид

Принял "харрикейна" за "мессера". Ну и началось...

Федор Сергеевич даже с вещмешка поднялся, на котором сидел; улыбаясь, ходил по поляне взад-вперед -- уж так-то ясно, до пустячков припомнилась история, о которой будто бы давно напрочь забыл. Теперь эта история казалась забавной, потому что хорошо кончилась. Но тогда... "Харрикейну" против "Яка" тяжело. Скорость не та. Только маневрами... В основном на виражах... И чего только он не делал, чтоб новичок образумился. "Харрикейна" на хвост подымал. Для таких вот салаг на "харрикейнах" не только по бокам, но и сверху звезду рисовали. Раз на хвост, два на хвост -- ни черта не видит, залил глаза азартом, и никакого продыху. Строчит как ошалелый. Злоба нарастала дикая. Весь запас неприличных слов израсходовал не по разу. И наконец сказал себе: "Ну, все! Убью щенка". Задрал машину, крен градусов сорок пять, "дал ноги". На "харрикейне" руль поворота большой, есть опасность штопора, но зато разворот! Круто по плоскости -- и хвост "Яка" перед глазами. Пальцы на гашетках... Еще б секунда, и четырьмя пушками вразнос...

Только мальчишка хоть и недавний фронтовик, но пилот хорошо натасканный. Сунул газы, только его и видел... Догнать, конечно, мог бы, до самого Уразово гнал бы. Но про дело вспомнил: Графская! Рванул туда, а там уже все чисто, "юнкерсов" отогнали, несколько "Яков" кружат для порядка. Того задиристого меж них нет. На аэродроме в Волоконовке четыре пробоины насчитал. Потом долго вынашивал: встретиться, морду набить.