Высокие люди   ::   Фолкнер Уильям

Следователь остановился позади другой машины, заглушил мотор, погасил фары.

- Ну и народ! - сказал он. Потом подумал: "А ведь этот дряхлый старик со жвачкой - того же поля ягода, несмотря на почетную, высокую должность, которая должна была бы сделать его другим человеком".

Поэтому вслух он ничего не сказал, а вынул ключи, вылез, поднял в машине все стекла и запер ее, размышляя: "Ну и народ - жульничают, утаивают, что у них есть земля и имущество, чтобы устроиться на общественные работы, которых и не думают выполнять, благо конституция дала им права на безделье; сами работы готовы загубить своими мелкими примитивными уловками - лишь бы получить задаром матрас и тут же его продать; откажутся и от работы ради даровых харчей и ночлега - последнего клоповника в городе; а если и остаются в деревне, то дают о себе ложные сведения, чтобы их ссудили семенами, которые они употребят не по назначению - зато как они будут шуметь, негодовать, изображать оскорбленную невинность, попавшись на этом! А когда многострадальное наше правительство в минуту опасности просит их о пустячной услуге - встать на военный учет, - они отказываются".

Старый полицейский ушел вперед. Следователь двинулся за ним через крепкую некрашеную калитку штакетника, по широкой кирпичной дорожке, между старыми чахлыми кедрами, к просторному и нескладному и тоже некрашеному двухэтажному дому, где за открытой дверью прихожей неярко горела лампа, первый этаж, как заметил следователь, был рубленый.