JК
Высоко над уровнем моря :: Метелин Олег
Страница: 226 из 290Впрочем, я бы предпочел быть не братом, пусть даже любимым, а кем-то другим…
И эту госпитальную идиллию разрушил чертило Вагон!
Он напоролся на патруль среди рядов «зеленого базара», где встречался со своим торговцем анашой. Чтобы не оказаться, как минимум, на «губе», а максимум – загреметь под суд (СССР – это тебе не Афган, где на баловство с наркотой смотрели сквозь пальцы), ему пришлось бросать товар и обращаться в бегство. Но на этом неприятности старшины не закончились, а только начались: пацаны, авансом заплатившие за чарс, требовали деньги или товар. У Вагона не было ни того, ни другого. За такие вещи в Азии перерезают глотку от уха до уха…
И наш Вагончик не придумал ничего более мудрого, как попытаться занять денег у несчастной солдатской матери. Бедная женщина, смотревшая на всех больных солдат в инфекционном отделении, как на детей, попавших в беду, едва не дала ему искомой суммы. Сколько конкретно, мы не знали, но были почти уверены: это были все ее деньги.
Сделать это помешала Светлана. Какой-то «доброжелатель» (или попросту «стукач») ей протелеграфировал про очередную аферу старшины, и она вовремя его остановила. Я был более чем уверен, что эта история стала известна капитану, и над головой Гарагяна стали сгущаться тучи.
Почему-то меня это не радовало. Нет, никто не возражал против туч над макушкой проходимца.
И эту госпитальную идиллию разрушил чертило Вагон!
Он напоролся на патруль среди рядов «зеленого базара», где встречался со своим торговцем анашой. Чтобы не оказаться, как минимум, на «губе», а максимум – загреметь под суд (СССР – это тебе не Афган, где на баловство с наркотой смотрели сквозь пальцы), ему пришлось бросать товар и обращаться в бегство. Но на этом неприятности старшины не закончились, а только начались: пацаны, авансом заплатившие за чарс, требовали деньги или товар. У Вагона не было ни того, ни другого. За такие вещи в Азии перерезают глотку от уха до уха…
И наш Вагончик не придумал ничего более мудрого, как попытаться занять денег у несчастной солдатской матери. Бедная женщина, смотревшая на всех больных солдат в инфекционном отделении, как на детей, попавших в беду, едва не дала ему искомой суммы. Сколько конкретно, мы не знали, но были почти уверены: это были все ее деньги.
Сделать это помешала Светлана. Какой-то «доброжелатель» (или попросту «стукач») ей протелеграфировал про очередную аферу старшины, и она вовремя его остановила. Я был более чем уверен, что эта история стала известна капитану, и над головой Гарагяна стали сгущаться тучи.
Почему-то меня это не радовало. Нет, никто не возражал против туч над макушкой проходимца.