JК
Высоко над уровнем моря :: Метелин Олег
Страница: 90 из 290Это решило его участь: несмотря на курс университета за плечами, учиться в сержантскую «учебку» его не послали.
– Фигфак, он и есть фигфак, – заметил тогда командир роты, обнаруживая познания в прозе Виктора Курочкина.
Вадим тоже читал классика военной литературы, а студент еще не успел выветриться в нем за две недели службы. Поэтому он с гордостью ответил тогда:
– Я сугубо гражданский человек!
Старший лейтенант запомнил реплику «сугубо гражданского человека» и решил доказать обратное. Отныне Вадим не вылазил из нарядов в течении всех трех оставшихся недель карантина. В то время как рота благодушествовала (то есть попросту спала) в темном кинозале во время просмотра очередного патриотического фильма «про войну», он пеньком торчал на «тумбочки». И увидев у входа своего воспитателя, старательно орал, вытаращив по-уставному глаза:
– Рота, смирно!
Голос гулко раскатывался по пустой казарме, и роль роты, которой полагалось становиться по стойке «смирно», выполнял дежурный. Сержант, как черт из табакерки, выкатывался из каптерки, где гонял чаи с «дедом» – каптерщиком, и невнятно, но очень внушительно бубнил:
– Трищстарлейтенант, вротмоегодежурства происшествнеслучилось!
«Трищстарлейтенант» окидывал строгим оком застывшего дневального и медленно, исполненный собственной значимости, удалялся в канцелярию, где его уже поджидал замполит.
Над вопросом, что они там делали вдвоем в воскресенье, мучались лучшие умы роты.
– Фигфак, он и есть фигфак, – заметил тогда командир роты, обнаруживая познания в прозе Виктора Курочкина.
Вадим тоже читал классика военной литературы, а студент еще не успел выветриться в нем за две недели службы. Поэтому он с гордостью ответил тогда:
– Я сугубо гражданский человек!
Старший лейтенант запомнил реплику «сугубо гражданского человека» и решил доказать обратное. Отныне Вадим не вылазил из нарядов в течении всех трех оставшихся недель карантина. В то время как рота благодушествовала (то есть попросту спала) в темном кинозале во время просмотра очередного патриотического фильма «про войну», он пеньком торчал на «тумбочки». И увидев у входа своего воспитателя, старательно орал, вытаращив по-уставному глаза:
– Рота, смирно!
Голос гулко раскатывался по пустой казарме, и роль роты, которой полагалось становиться по стойке «смирно», выполнял дежурный. Сержант, как черт из табакерки, выкатывался из каптерки, где гонял чаи с «дедом» – каптерщиком, и невнятно, но очень внушительно бубнил:
– Трищстарлейтенант, вротмоегодежурства происшествнеслучилось!
«Трищстарлейтенант» окидывал строгим оком застывшего дневального и медленно, исполненный собственной значимости, удалялся в канцелярию, где его уже поджидал замполит.
Над вопросом, что они там делали вдвоем в воскресенье, мучались лучшие умы роты.