JК
Взять живым! :: Карпов Владимир Васильевич
Страница: 93 из 133В углу блиндажа топчан, застланный серым байковым одеялом, и даже подушка в белой наволочке. И, что уже совсем невероятно, у самой лампы, хорошо ею освещенная, лежала на блюдечке неведомом откуда попавшая в такое время на фронт половинка желтого лимона. Василий увидел лимон и сразу ощутил его вкус и даже конфетный запах, хотя на столе конфет не было.
Стараясь не перепутать последовательность слов в рапорте, он доложил о прибытии.
– Покажись, герой, – весело сказал Караваев и пошел ему навстречу.
Василий покраснел, думая о своей затасканной шинели: в нее так въелась траншейная земля, что никак не удавалось отчистить бурые пятна. Он втянул и без того тощий живот, напряг ноги, выше поднял подбородок, чтобы хоть выправкой слегка походить на героя.
– Хорош! – похвалил майор и крепко пожал ему руку.
Комиссар Гарбуз тоже откровенно разглядывал Ромашкина:
– Раздевайся. Снимай шинель, – дружески предложил комиссар.
Ромашкин смутился еще больше. Он не предполагал, что его так примут. Думал, поблагодарят – и будь здоров! А тут вдруг: раздевайся. Он же не раздевался почти полмесяца! Правда, все это время на нем был полушубок. Только собираясь в штаб полка, Василий решил надеть шинель. Казалось, в шинели он будет стройнее, аккуратнее. И, переодеваясь, с отвращением увидел, какая на нем мятая-перемятая гимнастерка. Предстать в ней сейчас перед командиром полка и комиссаром казалось просто невозможным.
– Может быть, я так?..
Стараясь не перепутать последовательность слов в рапорте, он доложил о прибытии.
– Покажись, герой, – весело сказал Караваев и пошел ему навстречу.
Василий покраснел, думая о своей затасканной шинели: в нее так въелась траншейная земля, что никак не удавалось отчистить бурые пятна. Он втянул и без того тощий живот, напряг ноги, выше поднял подбородок, чтобы хоть выправкой слегка походить на героя.
– Хорош! – похвалил майор и крепко пожал ему руку.
Комиссар Гарбуз тоже откровенно разглядывал Ромашкина:
– Раздевайся. Снимай шинель, – дружески предложил комиссар.
Ромашкин смутился еще больше. Он не предполагал, что его так примут. Думал, поблагодарят – и будь здоров! А тут вдруг: раздевайся. Он же не раздевался почти полмесяца! Правда, все это время на нем был полушубок. Только собираясь в штаб полка, Василий решил надеть шинель. Казалось, в шинели он будет стройнее, аккуратнее. И, переодеваясь, с отвращением увидел, какая на нем мятая-перемятая гимнастерка. Предстать в ней сейчас перед командиром полка и комиссаром казалось просто невозможным.
– Может быть, я так?..