JК
Ханский ярлык :: Изюмский Борис
Страница: 6 из 125Заглушая шум толпы, кричал зычно:
— Позмельчить грабителей! Позмельчить!
Ворвавшись в терем, тверичане стали сбрасывать татей с чердаков, из окон, добивать в конюшнях и амбарах. Татарин с широким вдавленным носом спрятался в погребе. Матвей выволок его оттуда, связал и потащил к Волге — топить.
Татарин визжал, извивался, как угорь, зубами ухватился за безлистую ветку низкорослого кустарника. Матвей вместе с кустом отодрал татарина от земли, поволок дальше, глухо, гадливо приговаривая:
— Завизжал, как бес перед заутреней. Ранее думал бы!
Освобожденные пленницы с радостным плачем выбежали из ворот княжеского двора.
Чолхан и два его сотника отбивались в широких сенях от наступавших тверичан.
Улучив момент, татары скрылись за дверью, привалив к ней лавки. Из бокового окошка вылетела татарская стрела, наповал убила Матвея.
— Что попусту люд терять! Поджечь терем! — закричал высокий молодой тверич с белыми, как лен, волосами и стремительно бросился вниз по лестнице.
Пламя восстания перебрасывалось и на боярские хоромы.
— Пожгем кровопивцев! — потрясая вилами, бежал по улице худой, с изможденным лицом бочар Спиридон Беспалый. Глаза его полыхали ненавистью, рваная рубаха прилипла к костлявым лопаткам.
Догоняя его, опережая, бежали слободские люди:
— Бей богатеев!
— Одно зверье!
— Боярина Воркова в огонь!
Воркова люто ненавидели за жестокость, за то, что обирал до нитки, измывался над беднотой.
— Позмельчить грабителей! Позмельчить!
Ворвавшись в терем, тверичане стали сбрасывать татей с чердаков, из окон, добивать в конюшнях и амбарах. Татарин с широким вдавленным носом спрятался в погребе. Матвей выволок его оттуда, связал и потащил к Волге — топить.
Татарин визжал, извивался, как угорь, зубами ухватился за безлистую ветку низкорослого кустарника. Матвей вместе с кустом отодрал татарина от земли, поволок дальше, глухо, гадливо приговаривая:
— Завизжал, как бес перед заутреней. Ранее думал бы!
Освобожденные пленницы с радостным плачем выбежали из ворот княжеского двора.
Чолхан и два его сотника отбивались в широких сенях от наступавших тверичан.
Улучив момент, татары скрылись за дверью, привалив к ней лавки. Из бокового окошка вылетела татарская стрела, наповал убила Матвея.
— Что попусту люд терять! Поджечь терем! — закричал высокий молодой тверич с белыми, как лен, волосами и стремительно бросился вниз по лестнице.
Пламя восстания перебрасывалось и на боярские хоромы.
— Пожгем кровопивцев! — потрясая вилами, бежал по улице худой, с изможденным лицом бочар Спиридон Беспалый. Глаза его полыхали ненавистью, рваная рубаха прилипла к костлявым лопаткам.
Догоняя его, опережая, бежали слободские люди:
— Бей богатеев!
— Одно зверье!
— Боярина Воркова в огонь!
Воркова люто ненавидели за жестокость, за то, что обирал до нитки, измывался над беднотой.