Хазарула   ::   Думбадзе Нодар

- Налей, женщина! - вскричал Анания Салуквадзе. Главное, что я должен тебе поведать, еще впереди.

Бабушка наполнила его стакан.

- Ты, бичо, хоть и городской, - воззвал он ко мне, - пора уже, пора тебе освоить нашу крестьянскую премудрость. Трех вещей не станет держать у себя крестьянин: скотину, не дающую потомства, бесплодное дерево и бездетную... - Тут Анания заколебался, уставясь на бабушку.

- Нечего на меня таращиться, Анания, - рассмеялась бабушка. - Говори, договаривай, не стесняйся. Не будь у меня сына, откуда бы взяться внуку?

- Твоя правда... И бездетную бабу... У твоей бабушки Дареджан было семеро душ детей. Вот так-то...

- Чего ты хочешь от меня, дядя Анания? - спросил я.

- Почему не рубишь дерево? - спросил он в ответ.

- Жалко мне его.

- Значит, бичо, дерево пожалел? Твои, почитай, сверстники на фронте под танки с гранатами ложатся, а ты...

- Бедная наша страна, где ей с такими молокососами Гитлера свалить!

- Нет, не смей говорить так, калбатоно Дареджан! - вспылил вдруг Анания.

- Как же! Как же не говорить, дорогой?! Он ведь при нужде ни курицу тебе, ни ягненка не зарежет. Вон дерева никак не срубить: ему, видишь ли, жалко. Больше тебе скажу: стал он было на позапрошлый Новый год свинью резать - еле поймали ее в этом году в Интабуети, нож в горле так и торчит! Да разве дело это?! - сетовала бабушка.

- Правду она говорит, бичо? - спросил Анания.

- Правду, дядя Анания.