Хмельницкий. Книга первая   ::   Ле Иван

Ведь не раз он неожиданноотрывал печальный взгляд от поверхности моря и, резко обернувшись, пристально смотрел на турка, душа которого от его взгляда уходила в пятки. Стоило бы ему разрешить любому из гребцов, только разрешить… и Баяр мгновенно оказался бы на дне моря… А он спокойно разговаривает с ним, даже подбадривает его. Разве станешь таить от него свои мысли?..

Баяр догадывался, что и его напарник-гребец тоже понимает язык правоверных, не зря же он так внимательно прислушивается к разговору. Да и откуда у него такое имя: Джеджалик Джулай, ведь у него на шее висит гяурский крестик… Наверное, этот Джеджалик еще там, на крымской земле, не пожалел бы пули, мстя за смерть жены, если бы не молодой иезуит-бей. И в то же самое время Баяр постепенно привыкал к Джулаю, невольно привязывался к нему. Порой ему даже хотелось посочувствовать Джулаю, наблюдая, как он, переживая свое горе, налегает на весла. А что поделаешь, казак, может, и не понимает, что Украина испокон веков существует для того, чтобы растить ясырь для правоверных…

Джулай вдруг поднялся и крикнул атаману Жмайлу:

— Агов, пан атамане, вон там вдали слева вижу зарево!..

Турок даже съежился, ожидая удара веслом по голове, — так внезапно раздался этот крик как раз в то время, когда он думал о Джулае.

— А спроси-ка, Богдан, у турка. То ли месяц, будто княжич, всходит на рассвете, то ли и впрямь зарево пожарищ? — крикнул Жмайло, который управлял чайкой, разрезавшей бурные волны.