JК
Хмельницкий. Книга первая :: Ле Иван
Страница: 74 из 629Если вы казаки, так зачем вам обезоруживать меня? Если я попал к… Что же, берите оружие, я ношу его не для того, чтобы сносить головы православным людям… — И, опустив поводья, он стал отстегивать саблю.
— Не торопись, Сидор, — посоветовал кто-то. — Не всегда тот пан, кто носит жупан. Надо разобраться.
— Добро. Пускай пан оставит оружие при себе, — согласился старший. — Только старосты сейчас нету в Корсуне. А эти панские шкуродеры тоже разбежались, вопя «караул», хотя мы их, клянусь богом, даже пальцем не тронули…
Хмельницкий пристегнул саблю и соскочил с коня. Кто-то взял его коня под уздцы, Хмельницкий расценил это как знак уважения, он отпустил поводья, поправил пояс. Из разговора выяснилось, что корсунские мещане отказались чинить мосты за свой счет.
— Это настоящий грабеж, уважаемый пан, — объяснил Хмельницкому старший. — Люди ему пашут и сеют, да еще и чинш [22] оплачивают… А за что, спрашивается, посудите сами? Наверное, за то, что мы живем и дышим, не торопимся стать отступниками, униатами. Верно я говорю, уважаемый пан?
— Так вы можете пожаловаться пану… — попытался было Хмельницкий закончить этот неприятный разговор.
Солнце тем временем опускалось все ниже и ниже. Скоро и вечер наступит. А голодная семья ждет его у леса. Но несколько человек, перебивая друг друга, с возмущением стали рассказывать, как урядники староства издеваются над мещанами, преследуют их за то, что они не хотят чинить мосты на собственные средства.
— Не торопись, Сидор, — посоветовал кто-то. — Не всегда тот пан, кто носит жупан. Надо разобраться.
— Добро. Пускай пан оставит оружие при себе, — согласился старший. — Только старосты сейчас нету в Корсуне. А эти панские шкуродеры тоже разбежались, вопя «караул», хотя мы их, клянусь богом, даже пальцем не тронули…
Хмельницкий пристегнул саблю и соскочил с коня. Кто-то взял его коня под уздцы, Хмельницкий расценил это как знак уважения, он отпустил поводья, поправил пояс. Из разговора выяснилось, что корсунские мещане отказались чинить мосты за свой счет.
— Это настоящий грабеж, уважаемый пан, — объяснил Хмельницкому старший. — Люди ему пашут и сеют, да еще и чинш [22] оплачивают… А за что, спрашивается, посудите сами? Наверное, за то, что мы живем и дышим, не торопимся стать отступниками, униатами. Верно я говорю, уважаемый пан?
— Так вы можете пожаловаться пану… — попытался было Хмельницкий закончить этот неприятный разговор.
Солнце тем временем опускалось все ниже и ниже. Скоро и вечер наступит. А голодная семья ждет его у леса. Но несколько человек, перебивая друг друга, с возмущением стали рассказывать, как урядники староства издеваются над мещанами, преследуют их за то, что они не хотят чинить мосты на собственные средства.