Хмельницкий. Книга вторая :: Ле Иван
Страница:
517 из 555
Или, может, вообще никто — вольный казак, как Сулима! Скупой рассказ Назруллы увлек Богдана,будто разбудил ото сна. Назрулла рассказал ему о своем трудном походе с казаками к южным берегам Черного моря, о возвращении с ними на Сечь, как к себе домой. Нет у него собственного очага на родине, там только злые и непримиримые враги! С каким-то берущим за душу юмором говорил Назрулла и о том, что теперь он не мусульманин, а стал каким-то «уфак руслар» — маленьким русином.
— Мне бы теперь, Богдан-ака, только драться со своими врагами, с палачами моей жены и сына! Вот к чему стремится моя душа. Веришь, Богдан-ака, только к бесстрашному Ивану Сулиме с его пламенной ненавистью к поработителям тянусь я всей душой и нахожу хоть какое-то утешение!
— Но это — кровь! Беспрерывная война, брат мой! Осел бы ты хотя бы и тут, у нас в Субботове. Подыскали бы мы тебе жену…
— Моя Азанет!.. Ох, моя Азанет, Богдан-ака… Никто не заменит ее! А ты поменял бы свою?
— Я женат, имею детей, — смущенно ответил Богдан.
— А разве я не знаю, разве ты не делился со мной своими переживаниями из-за рахиб-хоне? [52] — И Назрулла, как заговорщик, оглянулся, боясь, как бы не подслушали их разговор женщины.
— Не нужно, брат, мутить голову воспоминаниями! Рахиб-хоне умерла тогда, когда еще не родилась… Фатих-хоне! Была еще и Ганна… — вздохнул Богдан.
И взмахнул рукой, чтобы Назрулла замолчал.
— Между прочим, признаюсь, и мне очень хочется повидаться с Иваном Сулимой.
Ганна и Мелашка не советовали Богдану идти наперекор воле гетмана.
|< Пред. 515 516 517 518 519 След. >|