JК
Хмельницкий. Книга вторая :: Ле Иван
Страница: 6 из 555Тот же коренастый рябой янычар огрел Богдана плетью по спине.
— Поживее, поживее, гяур! — подгонял он, бессердечно стегая своего коня.
Остальные янычары, пружинисто подскакивая в седлах, тоже пришпорили коней, подхлестнув их нагайками. Словно и к ним относились оскорбительные окрики старшины янычар. Выслуживаясь перед неизвестным Богдану вожаком или военачальником, конопатый не только не скупился на площадную брань, но и слишком вольно орудовал плетью.
Удар вывел Богдана из задумчивости. Вначале он даже не почувствовал боли, только вспыхнул от возмущения. Душа его, казалось, застонала.
— За что бьешь, конопатый шайтан! — выругался обозлившийся Хмельницкий. Он вдруг решительно остановился и задергал руками, стараясь высвободить их.
— Гяур! — воскликнул конопатый янычар и снова разразился грязной бранью. Он ведь победитель!
Резко дернув поводья, янычар осадил коня, словно не пленник, а конь проявил непокорность. Жеребец стал на дыбы. А нагайка конопатого янычара, потерявшего над собой власть, изо всех сил впилась в голову Богдана. Он успел втянуть голову в плечи и закрыть глаза. Но это не спасло его. Удар, словно молния, сразил молодого казака. Нагайка была со свинчаткой.
Падая, юноша еще чувствовал удары разъяренного палача. На какое-то мгновение мир закружился в смертельном вихре, а потом провалился в бездну, исчез — он уже не слышал брани рассвирепевшего вояки.
— Поживее, поживее, гяур! — подгонял он, бессердечно стегая своего коня.
Остальные янычары, пружинисто подскакивая в седлах, тоже пришпорили коней, подхлестнув их нагайками. Словно и к ним относились оскорбительные окрики старшины янычар. Выслуживаясь перед неизвестным Богдану вожаком или военачальником, конопатый не только не скупился на площадную брань, но и слишком вольно орудовал плетью.
Удар вывел Богдана из задумчивости. Вначале он даже не почувствовал боли, только вспыхнул от возмущения. Душа его, казалось, застонала.
— За что бьешь, конопатый шайтан! — выругался обозлившийся Хмельницкий. Он вдруг решительно остановился и задергал руками, стараясь высвободить их.
— Гяур! — воскликнул конопатый янычар и снова разразился грязной бранью. Он ведь победитель!
Резко дернув поводья, янычар осадил коня, словно не пленник, а конь проявил непокорность. Жеребец стал на дыбы. А нагайка конопатого янычара, потерявшего над собой власть, изо всех сил впилась в голову Богдана. Он успел втянуть голову в плечи и закрыть глаза. Но это не спасло его. Удар, словно молния, сразил молодого казака. Нагайка была со свинчаткой.
Падая, юноша еще чувствовал удары разъяренного палача. На какое-то мгновение мир закружился в смертельном вихре, а потом провалился в бездну, исчез — он уже не слышал брани рассвирепевшего вояки.