- Но это что! Как-то раз она сама решилась драться: послала картель по всей форме одной придворной даме, которая перебила ей дорогу!
- Басни! - воскликнул Бернар.
- Это уже не первый случай, - заметил Жорж. - Она послала госпоже Сент-Фуа картель, написанный по всем правилам, хорошим слогом, - она вызывала ее на смертный бой, на шпагах или на кинжалах, в одних сорочках, как это водится у записных [Так тогда называли профессиональных дуэлистов.] дуэлистов.
- Я бы ничего не имел против быть секундантом одной из этих дам, чтобы посмотреть, какие они в одних сорочках, - объявил шевалье де Ренси.
- И дуэль состоялась? - спросил Бернар.
- Нет, - отвечал Жорж, - их помирили.
- Он же их и помирил, - сказал Водрейль, - он был тогда любовником Сент-Фуа.
- Ну уж не ври! Таким же, как ты, - возразил явно скромничавший Жорж.
- Тюржи - одного поля ягода с Водрейлем, - сказал Бевиль. - У нее получается мешанина из религии и нынешних нравов; она собирается драться на дуэли, - а это, сколько мне известно, смертный грех, - и вместе с тем ежедневно выстаивает по две мессы.
- Оставь ты меня с мессой в покое! - вскричал Водрейль.
- Ну, к мессе-то она ходит, чтобы показать себя без маски, - заметил Ренси.
- По-моему, большинство женщин только за тем и ходит к мессе, - обрадовавшись случаю посмеяться над чужой религией, ввернул Бернар.
- А равно и в протестантские молельни, - подхватил Бевиль. - Там по окончании проповеди тушат свет, и тогда происходят такие вещи!.. Ей-ей, мне смерть хочется стать лютеранином.
- И вы верите этим вракам? - презрительно спросил Бернар.