JК
Забытый август :: Ибрагимбеков Рустам
Страница: 10 из 73Гусик сказал, что он против Лени ничего не имеет, но раз мы его топим, значит, в чем-то виноват.
Подошел Леня. Стал от нас метрах в двух. Гусик испугался, что его увидят внизу, с улицы, и сказал, чтобы он сел. Но Леня сесть не решился, он пригнулся и так стоял до конца на полусогнутых ногах. Он весь дрожал от волнения. Гусик спросил, за что его топят. Леня поклялся, что никого не продавал, и заплакал. Потом он начал объяснять. Слова выскакивали у него изо рта без очереди и сталкивались друг с другом. Оказывается, он сказал Хорьку, что в яхт-клубе записывают на греблю и на парус. И можно кататься целый день. А потом будут соревнования. Он своими глазами видел, что такие же, как мы, ребята катаются на настоящих парусниках. Там всех записывают. Он сказал Хорьку, что хорошо бы и нам записаться.
- А что тебе ответил Хорек? - спросил Гусик.
- Что я предатель.
Гусик пытался понять, что предательского сделал Леня, но не мог.
- Видишь, - сказал я ему, - никого он не предал и даже договорился там. Нас всех запишут.
- Я же не для себя, - сказал Леня сквозь слезы. - Я же плавать не могу, я для ребят...
- Я понимаю, - сказал Гусик.
- Я теперь вообще воды боюсь... Мне эти лодки не нужны.
Тут на крышу поднялся Юрка. Гусик сразу встал на ноги (не хотелось ему при лишнем свидетеле продолжать этот разговор) и обещал поговорить с Паханом. Я проводил его до столба, по которому мы спускались и поднимались на крышу, и еще раз попросил за Леню.
Подошел Леня. Стал от нас метрах в двух. Гусик испугался, что его увидят внизу, с улицы, и сказал, чтобы он сел. Но Леня сесть не решился, он пригнулся и так стоял до конца на полусогнутых ногах. Он весь дрожал от волнения. Гусик спросил, за что его топят. Леня поклялся, что никого не продавал, и заплакал. Потом он начал объяснять. Слова выскакивали у него изо рта без очереди и сталкивались друг с другом. Оказывается, он сказал Хорьку, что в яхт-клубе записывают на греблю и на парус. И можно кататься целый день. А потом будут соревнования. Он своими глазами видел, что такие же, как мы, ребята катаются на настоящих парусниках. Там всех записывают. Он сказал Хорьку, что хорошо бы и нам записаться.
- А что тебе ответил Хорек? - спросил Гусик.
- Что я предатель.
Гусик пытался понять, что предательского сделал Леня, но не мог.
- Видишь, - сказал я ему, - никого он не предал и даже договорился там. Нас всех запишут.
- Я же не для себя, - сказал Леня сквозь слезы. - Я же плавать не могу, я для ребят...
- Я понимаю, - сказал Гусик.
- Я теперь вообще воды боюсь... Мне эти лодки не нужны.
Тут на крышу поднялся Юрка. Гусик сразу встал на ноги (не хотелось ему при лишнем свидетеле продолжать этот разговор) и обещал поговорить с Паханом. Я проводил его до столба, по которому мы спускались и поднимались на крышу, и еще раз попросил за Леню.