Забытый - Москва   ::   Кожевников Владимир

Однако монотонные покрикивания отроков взорвались вдруг возбужденным криком, и пошел по пустоши шорох и хруст.

"Видать, крупного кого-то... А вдруг шатун?!" - екнуло у Микулы в груди, и тут же прямо перед собой он увидел прущего на него здоровенного секача. Клыки у него были с человечью ладонь, с них летела пена, а маленькие глазки поблескивали злобной слезой. Микула потянулся за мечом, но рука скользнула по поясу - меч остался в санях.

Опомнился он на осинке, клонившей свою хлипкую вершинку под нешуточной тяжестью прямо на кабана, который тыкался мордой в ствол и свирепо хрюкал.

- Ко мне! Сюда скорей! - взревел что было мочи Микула. Вой и улюлюканье стали быстро приближаться, и кабан кинулся прочь. У Микулы хватило присутствия духа спрыгнуть с дерева до появления отроков, а то увидели бы они своего воеводу... Когда ребята подбежали, Микула сидел под осинкой, ел снег. Левая щека, рубаха на груди и коленки были ободраны

- Ты что, воевода?! Никак дрался?

- Подерешься тут с вами... Помощнички!

- Как же ты его?

- Напугал голой ж.... Кретин! Ни копья, ни рогатины, как пацан. Охотиться ему расхотелось.

Однако без трофеев они не остались. Зайцев вслед за кабаном повыскакивало из чащи много, и отроки достали нескольких стрелами. Так что ужин получился на славу, да и настроение у Микулы поднялось (это он замечал за собой всегда после пережитой физической опасности), появилось легко-тревожное и почти радостное предвкушение большого события, важного дела, вообще - ДЕЛА.