Забытый - Москва   ::   Кожевников Владимир

От него валил пар, как из предбанника. Зевнув во всю пасть с собачьим прискуливанием, он неожиданно рухнул в сугроб, как его подрезали, и замер.

"Кондрашка!" - подумал стражник, но ни двинуться не смог, ни крикнуть, ни даже затворить широко раскрывшийся рот.

В неподвижности мужик оставался недолго, а заворочавшись, стал подвывать, как побитый пес, завалился на бок, потом на спину, опять на брюхо, встал на четвереньки и начал хватать снег ртом, потом умываться, потом, прямо на коленях стоя, долго-долго мочился, все время тихо поскуливая.

"Господи! Да что ж это с ним? Рехнулся!" - все недоумевал стражник. Когда же мужик, натерев морду снегом, схватил свою рухлядь и напялил на себя, стражник совсем ополоумел. Рухлядь оказалась знакомой собольей шубой, а мужик, значит... Князь! - вслух выдохнул стражник, но того уже след простыл.

* * *

Рано разбуженное рязанское войско привычно и споро готовилось выступать, а князь, сегодня почему-то в одиночестве, завтракал у себя в светелке. Тимоха заскочил к нему за указаниями:

- Князь! Каких мне... - и поперхнулся, и раскрыл рот.

- Чего ты? - недоуменно поднял голову Олег.

- Да ты здоров ли, князь, - пришибленно прошептал Тимоха, - лица на тебе нет. - Он понял, что пришлось перенести за эту ночь князю, и не на шутку за него испугался.

- Что, страшно? - князь гоготнул (Тимоха только мотнул головой). - Да, брат, помочалили меня нынче.