JК
Забытый - Москва :: Кожевников Владимир
Страница: 707 из 740С полсотни всадников слетело с седел, десятка три попорченых коней забарахтались в снегу, и конница отскочила назад. А пока на рязанском берегу шла суматоха и жестокая ругань (подоспевшие воеводы давали инициаторам атаки жестокую нахлобучку), впереди московских саней, у самого дна балки по всему фронту вспыхнули большие костры, ярко осветив дорогу рязанцам и словно приглашая их на московские стрелы.
Олег хмыкнул удивленно (московское расположение на противоположном склоне выглядело внушительно), приказал разбивать лагерь, ужинать, отдыхать, а сам поехал вдоль балки познакомиться с позицией и завтрашним полем битвы.
Измученные долгим маршем рязанцы быстро сваливали с себя снаряжение и поклажу, разводили костры, устраивали ночлег. Они с презрением посматривали на московские костры, означавшие только одно: великий страх "купцов", боязнь того, что рязанцы даже после такого тяжелого перехода ночью могут устроить какую-нибудь пакость. Конечно, сил у них на это не осталось, но знать, что кто-то думает, что они есть, было лестно.
Только князь с воеводами не мог себе позволить отдыхать, хотя, впрочем, князю это было вовсе и не нужно. Они ездили вдоль балки, примериваясь к завтрашнему дню. Федор Панкратьевич был воевода старый, опытный и, пожалуй, единственный, кого князь слушал, а иногда и слушался. Сейчас Олег обращался только к нему, Михаил ехал сзади, помалкивал.
- Федор Панкратьич, всю конницу заберешь себе. Отведи ее на правый фланг, там встанешь.
Олег хмыкнул удивленно (московское расположение на противоположном склоне выглядело внушительно), приказал разбивать лагерь, ужинать, отдыхать, а сам поехал вдоль балки познакомиться с позицией и завтрашним полем битвы.
Измученные долгим маршем рязанцы быстро сваливали с себя снаряжение и поклажу, разводили костры, устраивали ночлег. Они с презрением посматривали на московские костры, означавшие только одно: великий страх "купцов", боязнь того, что рязанцы даже после такого тяжелого перехода ночью могут устроить какую-нибудь пакость. Конечно, сил у них на это не осталось, но знать, что кто-то думает, что они есть, было лестно.
Только князь с воеводами не мог себе позволить отдыхать, хотя, впрочем, князю это было вовсе и не нужно. Они ездили вдоль балки, примериваясь к завтрашнему дню. Федор Панкратьевич был воевода старый, опытный и, пожалуй, единственный, кого князь слушал, а иногда и слушался. Сейчас Олег обращался только к нему, Михаил ехал сзади, помалкивал.
- Федор Панкратьич, всю конницу заберешь себе. Отведи ее на правый фланг, там встанешь.