Забытый - Москва   ::   Кожевников Владимир

Дело в том, что он не сумел ни о чем почти поговорить с Бобром с глазу на глаз, тот приехал поздно и только и успел, что привести себя в порядок.

- Что ж, попробую, Великий князь. - Бобер осторожно потрогал ус. Начну с плохого. (Бояре за столом, а особенно на задних лавках, завздыхали, ожидая чертей в свой адрес по поводу снабжения и снаряжения полков.) Плохо оказалось только одно - мы прозевали Лопасню, (Вздохи не прекратились, но превратились в благодушные.) Это вина моя и моих разведчиков, нам с этим и разбираться. Есть вина гарнизона и посадника лопаснинского, но они уже наказаны: пятая часть гарнизона легла вместе с командиром, погиб и посадник Василий Семеныч. Мог бы в живых остаться, но, говорят, не захотел после такого сраму в глаза Великому князю глядеть, мир его праху.

Бобер на несколько секунд умолк, и в палате повисла торжественная тишина, вздохи прекратились.

- Нам пришлось начинать с учетом этой потери. Однако дальше, когда взялись положение исправлять (на скамьях вновь затаили дыхание)... - Бобер снова приостановился, решая, вспомнить ли Булаха, но посчитал - не надо, тем более что тот перед отъездом рассказал ему все правильно, остался в полковниках и сейчас вовсю отмывал грехи под Переяславлем Рязанским, и проговорил: - ...Дальше никому уже попенять не могу. Не на что! (Удовлетворенный вздох и легкий гомон. Удивленный взгляд Микулы, и Бобер сделал ему чуть заметный знак - ничего, мол.) Князь Олег - воин крепкий.