Выстрел купидона   ::   Булычев Кир

И лейтенантские погоны у него блестели так, что, казалось, все еще лежат на складе, а не на плечах, на столе был удивительный, фантастический порядок, при котором страшно было дотронуться, допустим, доручки или до блокнота, сдвинуть его и этим нарушить стройную и строгую гармонию.

Трудно парню должно быть сейчас, поняла его вдруг Зоя Платоновна. Вокруг - то есть в первую очередь в их ведомстве - хаос. Вот и приводит в сверхъестественный порядок хоть то, до чего достает рука.

Разговор они начали в кабинете его начальника, так что он уже знал, кто такая Зоя Платоновна, почему пришла и что за нелепая у нее теория. Тем не менее он все записал как положено, по форме. Глядя на лейтенанта через стол, Зоя Платоновна, человек неробкий, робела, боясь нарушить дыханием организованность воздуха в кабинете и любовалась удивительной завершенностью каллиграфического почерка товарища Миронова.

- Продолжайте, Зоя Платоновна, - сказал Миронов. - С той точки, на которой мы остановились.

Зоя Платоновна понимала, что Миронов и устную речь делит на фразы, и никогда, даже разговаривая в очереди или дома, не забывает ставить в нужных местах точки и запятые.

- И тогда я вспомнила, - сказала Зоя Платоновна. - Я вспомнила, что видела в сарае цепь с ведром. Старую, толстую цепь. С ведром. Вы понимаете?

Миронов начал писать, снова склонив голову ровно настолько, чтобы ни один волосок не сдвинулся с места.

- Продолжайте, - сказал он.

- Цепь с ведром могла относиться только к колодцу. Но так как колодца не было, то я не сразу сообразила. И хозяева дачи никогда не догадывались, что цепь с ведром указывает на существование колодца. Но колодца не было.