Страница:
4 из 17
В утешение она прибавила,что если не оставляет Ивана Васильевича и не ищет заработка, то потому, что она — благородная женщина и не хочет огорчать мужа… Он хоть и низменно ее любит, но любит и ее и детей, так пусть Иван Васильевич остается мужем, не понимая ее, а мичман в то же время будет понимающим другом…
Иван Васильевич еще благодарил жену и, уходя в дальнее плавание, ревел как белуга и обещал привезти все, что написала жена в списке, переданном мужу при проводах.
Лейтенант Вершинин, от скуки выпивавший третью бутылку портера, проговорил:
— Что, Иван Васильевич… Небось, об елке мечтаете?
— Вообще! — деликатно ответил Иван Васильевич.
— То-то вообще… И я вообще думаю, что скучища… Тоже поехал бы к знакомым на елку… А вместо этого с полуночи на вахту… Что бы нам зайти на Мыс… [2] Там по крайней мере… англичанки…
Молодой доктор, сидевший за книгой, поднял глаза на Ивана Васильевича.
“Тоже любовь!” — высокомерно подумал доктор и собирался предложить Ивану Васильевичу применить к нему новое средство излечения от страсти, вычитанное недавно им из медицинского журнала.
Видимо не имевшие темы для разговора два скучающие мичмана лениво перекидывались словами о том, когда Батавия и что там интересного, будут ли они произведены в Новый год в лейтенанты, сколько каждый выплыл ценза [3] , и сели играть в шахматы.
— Что бы нам зайти на Мыс! Там по крайней мере англичанки! — раздражительно воскликнул Вершинин.
|< Пред. 2 3 4 5 6 След. >|