Закат Луизианы   ::   Шепард Люциус

Сидящий за стойкой Мустейн роняет голову владони. У него такое ощущение, будто он не живой человек, а призрак, парящий между полнокровными официантками, дальнобойщиками и ночными путешественниками. Но в то же время он слишком тяжеловесен и массивен для этого окружения. Неуязвим как камень. Когда официантка спрашивает: «Хочешь яичницу или еще что-нибудь, золотко?» – слова отдаются эхом у него в голове, превращаются в заклинание, вытесняющее все мысли, и он с трудом сосредоточивается, чтобы мотнуть головой и промычать «Н-нет».

Теперь он чувствует то, что не чувствовал никогда раньше. Что вы должны чувствовать, что все должны чувствовать: поток жизни рывками пробегает сквозь него, словно ножовка, наткнувшаяся на сучок в древесине. В результате возникают любовь, отчаяние, радость, гнев – затухающие образы прожитого мига. Они с Вайдой, пусть недолго, пребывали в настоящем моменте. Прямо в нем. Мустейн держит во рту ее имя, словно облатку.

Вайда.

За окнами ресторана пневматические тормоза тягача с фурой шипят, словно двадцатитонный вампир. Мужчины освещают фонариками днище прицепа, пытаясь найти неисправность.

Далеко отсюда, посреди болота, оставшегося во многих милях и часах езды позади, раздается пронзительный женский крик, которого никто не слышит.

Грааль беспокойно ворочается под своей угасшей звездой.

Будущее предопределено. Перст судьбы указал на другое место.

Тяжелый грохот, подобный громовому раскату, на западе. Отголосок первой бури.