Выстрелы в темноте   ::   Савельев Владимир

– О чем грустим на родном советском окладе?

– А-а, это ты? – в какую-то лишь долю секунды Чудак, охваченный воспоминаниями, успел очнуться и не вздрогнуть от неожиданности. – Я и не заметил, как ты подошел.

– Грош нам всем цена, если наше приближение будет запросто фиксироваться…

Засунувший руки в карманы мятых брюк и зябко поводивший плечами под выгоревшей на солнце гимнастеркой, Говорун вдруг, замерев, вытянул шею, словно бы прислушиваясь то ли к разъяренному завыванию, то ли к благодушному рокотанию мощных моторов, то ли к тому и к другому проявлению их металло-бензиновой сути. Порожняком въезжая во двор склада и в крупной тряске вываливаясь за ворота с бумажными мешками в кузовах, машины затем безостановочно уносились вдаль, в сопровождении серых и витых-перевитых шлейфов цементной пыли.

– Почему на встречу не явился? – Чудак прислонился спиной к теплому радиатору своего самосвала, ждущего очереди на погрузку. – Или, как предписано там, в центре, инициатива вопросов и поступков здесь исходит только от тебя?

– Чего ты, Федя, задираешься без причины? – Говорун неторопливым движением достал из кармана ломоть черного плохо пропеченного хлеба и стал жевать его, выкусывая из мякиша небольшие дольки и рассматривая отметины своих зубов с безразличным выражением лица. – Хотя, конечно, в нашей работе никто ни когда и ни с кем не бывает на равных.

– Узнаю мудрость, почерпнутую на уроках философии: тобою – пораньше, мною – попозже.

– А я убеждаюсь в том, что меня правильно предупреждали о твоей мальчишеской строптивости.