JК
Час бультерьера :: Зайцев Михаил
Страница: 22 из 94Альберт Адамович завершил телефонный разговор, отключил мобильник и заслужил похвалу хромого:
— Вы прям-таки образцовый заложник, любезный сэр Кораблев. — Рука в серой перчатке отпустила шнурок-удавку. — Но где же ваши принципы, милейший? Где же самопожертвование? Вы спасли супругу, но сдали мне друга. Разве вам его не жалко? А?.. Знаете чего, а давайте я вас избавлю от неизбежных мук совести. Давайте?
— Э-э-э...
Чего собирался ответить Альберт Адамович Кораблев, так и осталось загадкой, поелику, едва Кораблев проскрипел свое обычное "э-э...", рука в черной перчатке ударила по основанию черепа Альберта Адамовича.
Инвалид покинул гостеприимные "Жигули" за полторы минуты до того, как сознание начало постепенно возвращаться в безвольное большое тело Зинаиды Яновны. Он дохромал до истоков "Дороги жизни", перешел улочку с односторонним движением и скрылся в проходном дворе.
На сей раз обошлось без приключений, в темноте этого двора инвалиду-боевику никто не встретился. Он хромал, полагаясь на свою память, к более оживленной транспортной артерии, чем та, подле которой он познакомился с рыжим мопсом Чубайсом. Он хорошо запомнил карту микрорайона, выведенную на монитор рыжим продавцом из "Виртуального Мира", и прекрасно ориентировался. Он шел, хромал и разговаривал по мобильному телефону.
Мобильник он вытащил из кармана брюк сразу же после того, как хлопнул дверью гостеприимных "Жигулей". Мобильный телефон у бедно одетого инвалида был гораздо более престижной модели, чем ретротрубка правозащитника Кораблева.
— Вы прям-таки образцовый заложник, любезный сэр Кораблев. — Рука в серой перчатке отпустила шнурок-удавку. — Но где же ваши принципы, милейший? Где же самопожертвование? Вы спасли супругу, но сдали мне друга. Разве вам его не жалко? А?.. Знаете чего, а давайте я вас избавлю от неизбежных мук совести. Давайте?
— Э-э-э...
Чего собирался ответить Альберт Адамович Кораблев, так и осталось загадкой, поелику, едва Кораблев проскрипел свое обычное "э-э...", рука в черной перчатке ударила по основанию черепа Альберта Адамовича.
Инвалид покинул гостеприимные "Жигули" за полторы минуты до того, как сознание начало постепенно возвращаться в безвольное большое тело Зинаиды Яновны. Он дохромал до истоков "Дороги жизни", перешел улочку с односторонним движением и скрылся в проходном дворе.
На сей раз обошлось без приключений, в темноте этого двора инвалиду-боевику никто не встретился. Он хромал, полагаясь на свою память, к более оживленной транспортной артерии, чем та, подле которой он познакомился с рыжим мопсом Чубайсом. Он хорошо запомнил карту микрорайона, выведенную на монитор рыжим продавцом из "Виртуального Мира", и прекрасно ориентировался. Он шел, хромал и разговаривал по мобильному телефону.
Мобильник он вытащил из кармана брюк сразу же после того, как хлопнул дверью гостеприимных "Жигулей". Мобильный телефон у бедно одетого инвалида был гораздо более престижной модели, чем ретротрубка правозащитника Кораблева.