Записки городского невротика   ::   Аллен Вуди

В нем сказано, что я могу стричься, сидя на деревянном коне, – и Гесс вынул из кармана соответствующее письменное распоряжение Гитлера.

Геринг был вне себя от злости. Он никогда не простил этого Гессу и часто клялся, что рано или поздно доведет Гесса до того, что жена будет стричь его на дому, да еще и под горшок. Гитлер, услышав об этом, очень смеялся, но Геринг не шутил и, безусловно, добился бы своего, если бы министр вооружений не отверг его проект реквизиции ножниц для прореживания волос.

Меня часто спрашивают, ощущал ли я, выполняя мою работу, моральную сопричастность тому, что творили нацисты. Как я уже говорил на Нюрнбергском процессе, я не знал, что Гитлер был нацистом. Я-то всегда считал его простым служащим телефонной компании. Когда я в конце концов осознал, какое это чудовище, предпринимать что-либо было поздно, поскольку я уже внес первый взнос за купленную в рассрочку мебель. Впрочем, однажды, уже в самом конце войны, мне пришла в голову мысль немного ослабить салфетку, которой я повязывал шею Гитлера, чтобы несколько волосков упали ему за воротник, однако в последнюю минуту у меня сдали нервы.

Как-то раз, уже на Берхтесгаден, Гитлер спросил меня: «Как по-вашему, пойдут мне бакенбарды?» Услышав этот вопрос, Шпеер рассмеялся, чем сильно обидел Гитлера. «Я более чем серьезен, герр Шпеер, – сказал он. – По-моему, бакенбарды мне будут к лицу». Геринг, этот подобострастный шут, немедля вмешался в их разговор, сказав: «Фюрер в бакенбардах – какая великолепная мысль!» Однако Шпеер с ним не согласился.