JК
Записки из мертвого дома :: Достоевский Федор Михайлович
Страница: 350 из 418Ему волю подавай, заправскую волю-волюшку.
Орла сбросили с валу в степь. Это было глубокою осенью, в холодный и сумрачный день. Ветер свистал в голой степи и шумел в пожелтелой, иссохшей, клочковатой степной траве. Орел пустился прямо, махая больным крылом и как бы торопясь уходить от нас куда глаза глядят. Арестанты с любопытством следили, как мелькала в траве его голова.
— Вишь его! — задумчиво проговорил один.
— И не оглянется! — прибавил другой. — Ни разу-то, братцы, не оглянулся, бежит себе!
— А ты думал, благодарить воротится? — заметил третий.
— Знамо дело, воля. Волю почуял.
— Слобода, значит.
— И не видать уж, братцы…
— Чего стоять-то? марш! — закричали конвойные, и все молча поплелись на работу.
VII. ПРЕТЕНЗИЯ
Начиная эту главу, издатель записок покойного Александра Петровича Горянчикова считает своею обязанностью сделать читателям следующее сообщение.
В первой главе «Записок из Мертвого дома» сказано несколько слов об одном отцеубийце, из дворян. Между прочим, он поставлен был в пример того, с какой бесчувственностью говорят иногда арестанты о совершенных ими преступлениях. Сказано было тоже, что убийца не сознался перед судом в своем преступлении, но что, судя по рассказам людей, знавших все подробности его истории, факты были до того ясны, что невозможно было не верить преступлению.
Орла сбросили с валу в степь. Это было глубокою осенью, в холодный и сумрачный день. Ветер свистал в голой степи и шумел в пожелтелой, иссохшей, клочковатой степной траве. Орел пустился прямо, махая больным крылом и как бы торопясь уходить от нас куда глаза глядят. Арестанты с любопытством следили, как мелькала в траве его голова.
— Вишь его! — задумчиво проговорил один.
— И не оглянется! — прибавил другой. — Ни разу-то, братцы, не оглянулся, бежит себе!
— А ты думал, благодарить воротится? — заметил третий.
— Знамо дело, воля. Волю почуял.
— Слобода, значит.
— И не видать уж, братцы…
— Чего стоять-то? марш! — закричали конвойные, и все молча поплелись на работу.
VII. ПРЕТЕНЗИЯ
Начиная эту главу, издатель записок покойного Александра Петровича Горянчикова считает своею обязанностью сделать читателям следующее сообщение.
В первой главе «Записок из Мертвого дома» сказано несколько слов об одном отцеубийце, из дворян. Между прочим, он поставлен был в пример того, с какой бесчувственностью говорят иногда арестанты о совершенных ими преступлениях. Сказано было тоже, что убийца не сознался перед судом в своем преступлении, но что, судя по рассказам людей, знавших все подробности его истории, факты были до того ясны, что невозможно было не верить преступлению.