JК
Записки маркёра :: Толстой Лев Николаевич
Страница: 12 из 23Опять выиграл.
– Двести сорок на двести на сорок?
– Не много ли будет? – говорю. Молчит. Стали играть: опять моя партия.
– Четыреста восемьдесят на четыреста на восемьдесят?
Я говорю:
– Что ж, сударь, мне вас обижать. Сто-то рубликов Пожалуйте; а то пусть так будут.
Так он как крикнет! А ведь какой тихий был.
– Я, – говорит, – тебя исколочу. Играй или не играй. Ну, вижу, делать нечего.
– Триста восемьдесят, – говорю, – извольте.
Известно, хотел проиграть.
Дал я сорок вперед. У него пятьдесят два было, у меня тридцать шесть. Стал он желтого резать, да и положи на себя восемнадцать очков, а мой – на перекате стоял.
Ударил я так, чтоб выскочил шар. Не тут-то было, он дуплетом и упади. Опять моя партия.
– Послушай, – говорит, – Петр (Петрушкой не назвал), я тебе сейчас не могу отдать всех, а через два месяца хоть три тысячи могу заплатить.
А сам весь кра-асный стал, дрожит ажно голос у него.
– Хорошо, – говорю, – сударь,
Да и поставил кий. Он походил, походил, пот так с него и льет.
– Петр, – говорит, – давай на все. А сам чуть не плачет.
Я говорю:
– Что, сударь, играть!
– Ну, давай, пожалуйста.
И сам кий мне подает. Я взял кий да шары на бильярд так шваркнул, что на пол полетели: известно, нельзя не пофорсить; говорю:
– Давай, сударь!
А уж он так заторопил, что сам шар поднял. Думаю себе: «Не получить мне семисот рублей; все равно проиграю». Стал нарочно играть.
– Двести сорок на двести на сорок?
– Не много ли будет? – говорю. Молчит. Стали играть: опять моя партия.
– Четыреста восемьдесят на четыреста на восемьдесят?
Я говорю:
– Что ж, сударь, мне вас обижать. Сто-то рубликов Пожалуйте; а то пусть так будут.
Так он как крикнет! А ведь какой тихий был.
– Я, – говорит, – тебя исколочу. Играй или не играй. Ну, вижу, делать нечего.
– Триста восемьдесят, – говорю, – извольте.
Известно, хотел проиграть.
Дал я сорок вперед. У него пятьдесят два было, у меня тридцать шесть. Стал он желтого резать, да и положи на себя восемнадцать очков, а мой – на перекате стоял.
Ударил я так, чтоб выскочил шар. Не тут-то было, он дуплетом и упади. Опять моя партия.
– Послушай, – говорит, – Петр (Петрушкой не назвал), я тебе сейчас не могу отдать всех, а через два месяца хоть три тысячи могу заплатить.
А сам весь кра-асный стал, дрожит ажно голос у него.
– Хорошо, – говорю, – сударь,
Да и поставил кий. Он походил, походил, пот так с него и льет.
– Петр, – говорит, – давай на все. А сам чуть не плачет.
Я говорю:
– Что, сударь, играть!
– Ну, давай, пожалуйста.
И сам кий мне подает. Я взял кий да шары на бильярд так шваркнул, что на пол полетели: известно, нельзя не пофорсить; говорю:
– Давай, сударь!
А уж он так заторопил, что сам шар поднял. Думаю себе: «Не получить мне семисот рублей; все равно проиграю». Стал нарочно играть.