Записки нетрезвого человека   ::   Володин Александр

Встретились - я сразу успокоился. Правда, маленькая, серенькая. Но пять дней по улицам погуляли.

И вот, сидим в грузовых машинах, еще не стриженные. Женщины кругом плачут, а она смотрит снизу и говорит:

- Видишь, какая я у тебя бесчувственная... - И запнулась. Моторы уже тарахтят, плохо слышно.

- Что ты сказала, не понял?

- Я сказала: видишь, какая у тебя будет бесчувственная жена?

Вот это да. Машины тронулись, она побежала вслед. Потом мотор, что ли, заглох, останови-лись. И она поодаль остановилась, прислонилась к водосточной трубе. Опять поехали - она опять побежала. Потом отстала. В войну переписывались - все с кем-нибудь переписывались. Когда попал в госпиталь, она приехала. Нянечка нас пожалела, дала обед на двоих, на кухне.

А после войны и правда поженились. Долго жили трудно. Но теперь ничего. Я уже не молод. И она не молода. Я часто устаю. Она болеет. Посмотришь отсюда назад - как коротко было все, как просто...

Безвыходных положений нет. Если трудно вместе - можно разойтись. Если, напротив, конфликт на работе - можно найти другую, похуже. Если плохо в этом городе - можно уехать в другой, поменьше. Если больше невмоготу жить можно перестать. Это случалось, и не раз, и с более достойными. Умерли все: Эйнштейн и Эйзенштейн, Гомер и Флобер, Фарадей и Фет... Безвыходных положений нет.

Нашу часть повезли за Москву и разместили в гигантской кирпичной казарме.