Записки сумасшедшей журналистки   ::   Асламова Дарья

Теперь она, смеясь, рассказывает мне об одной предприимчивой, хорошенькой студентке журфака, которая бродит по телецентру с единственным вопросом: "С кем тут нужно переспать, чтобы получить работу?" К чему рядиться в мишурные одежды идеализма, если – по негласной статистике – 90% преуспевающих дам хотя бы раз в жизни снимали трусики в корыстных целях?

Лукавая склонность женщин к моральному гриму не вызывает удивления – я отлично разбираюсь в этой косметике, припудривающей огрехи совести. Куда менее лицемерна моя мягкая, снисходительная, бескостная мораль, прощающая зло там, где видит в нем необходимость или невозможность его уничтожения. Иногда я пытаюсь представить себе идеальное общество, в котором коллега по работе боится сделать тебе комплимент (а вдруг он будет неверно истолкован?), твой босс не рискнет пригласить тебя на ужин в ресторан (а вдруг ты подашь на него в суд за сексуальное домогательство?) – мир без случайных прикосновений, флирта и возможности использовать свое самое сильное оружие – кокетство, и мне становится нестерпимо скучно. А нужны ли мне эти права, о которых столько кричат феминистки, если я обладаю фактической властью добиваться своего через плотскую любовь? Да и что такое эти права? Костыли для немощных, котурны для низкорослых. Когда я состарюсь и мне уже нечего будет терять, я непременно достану из пропахших нафталином шкафов эти старомодные, высококачественные товары – неподкупность, принципиальность, порядочность. Ведь добродетель и грех живут в одной стране, говорят на одном языке и, встречаясь, подают друг другу руки, как старые добрые друзья.