JК
Запретная зона :: Калинин Анатолий Вениаминович
Страница: 114 из 372По приказанию коменданта в полночь всюду выключается уличное освещение за исключением четырехугольника кварталов, прилегающих к управлениюстройки. Над эстакадой трепещет серебристо-голубое зарево, а здесь еще резче темнеют казачьи сады. Уже почти не осталось на улицах прохожих, которые могли бы удивляться, что в доме Грековых все еще освещены окна. Два окна, две тени на зыбком колеблющемся тюле. Между ними черная полоса в десять шагов.
37
Обычно, уезжая из дому рано утром, Греков заставал Алешу в столовой еще зарывшимся головой под подушку, и очень удивился, вдруг увидев его на ногах и одетым. Сидя на диване, он копошился в своем рюкзаке и на шаги отца поднял голову.
Греков удивился:
– Уже на рыбалку?
– Нет, папа, – помедлив, ответил Алеша. – Я хотел тебе еще вчера сказать, но ты вернулся поздно. Мне ехать надо.
– Куда? – растерянно спросил Греков.
– Мне мама достала горящую путевку в Артек.
– Горящую? – еще глуше повторил Греков.
Алеша испуганно взглянул на него и, вставая с дивана, уткнулся ему в грудь лицом.
– На тот год, папа, я к тебе на все лето… – Он захлебнулся и стал кашлять.
Греков молча гладил его вздрагивающую спину.
На пристани его провожали,– кроме отца, Таня и Вовка Гамзин. На прощанье Алеша обещал Тане прислать из Артека живую медузу в банке с завинчивающейся крышкой. Вдруг, обхватив его загоревшую шею своей ручонкой, Таня громко запротестовала:
– Не надо мне медузы! Не хочу, чтобы ты
уезжал!!
Затягиваясь папиросой, Греков выпустил облако дыма.
37
Обычно, уезжая из дому рано утром, Греков заставал Алешу в столовой еще зарывшимся головой под подушку, и очень удивился, вдруг увидев его на ногах и одетым. Сидя на диване, он копошился в своем рюкзаке и на шаги отца поднял голову.
Греков удивился:
– Уже на рыбалку?
– Нет, папа, – помедлив, ответил Алеша. – Я хотел тебе еще вчера сказать, но ты вернулся поздно. Мне ехать надо.
– Куда? – растерянно спросил Греков.
– Мне мама достала горящую путевку в Артек.
– Горящую? – еще глуше повторил Греков.
Алеша испуганно взглянул на него и, вставая с дивана, уткнулся ему в грудь лицом.
– На тот год, папа, я к тебе на все лето… – Он захлебнулся и стал кашлять.
Греков молча гладил его вздрагивающую спину.
На пристани его провожали,– кроме отца, Таня и Вовка Гамзин. На прощанье Алеша обещал Тане прислать из Артека живую медузу в банке с завинчивающейся крышкой. Вдруг, обхватив его загоревшую шею своей ручонкой, Таня громко запротестовала:
– Не надо мне медузы! Не хочу, чтобы ты
уезжал!!
Затягиваясь папиросой, Греков выпустил облако дыма.