JК
Запретная зона :: Калинин Анатолий Вениаминович
Страница: 123 из 372 – Я тебе авторитетно повторяю: собственными глазами! Сдаю в пять утра смену, а Гамзин сводит ее под локоток с катера. Рандеву в новом море. На глазах у всех. Хоть у Федора спроси.
– А для комсомольской экскурсии по морю катер не дал, – заметил Федор.
– Какие еще должны быть факты?! – Вадим отбросил в сторону яблоко, схватил из кулька другое и вонзился в него зубами так, что сок брызнул в глаза Игорю. Игорь заморгал. – Ему, Федор, на мнение своих товарищей начхать. Все они, видите ли, сговорились разбить их счастье. Там он как младенец верит каждому слову, а тут подавай ему еще факты. Скажи ему, Федор, что он просто шляпа.
Но Федор опять ограничился лишь замечанием по адресу Гамзина:
– Распоряжается государственным транспортом, как своим собственным.
– И кем же после всего, по-твоему, ее считать? Хочешь, я сам скажу?
– Вадим!
Игорь произнес это совсем тихо.
– Ну что ж, что Вадим?! Через три дня я уже буду ровно двадцать три года как Вадим.
– Вадим, – поднимая голову и взглядывая на товарища совсем не свойственным ему темным взглядом, сказал Игорь, – обо мне ты можешь все что угодно говорить, но если ты еще хоть раз скажешь…
– Вот как! А если я так думаю о ней?! Кто мне может запретить так о ней думать? – с ядовитой иронией спросил Вадим Зверев.
– Я.
Игорь встал и, сжав кулаки, подошел вплотную к Вадиму. Никогда не предполагал Греков, что его лицо может быть таким суровым. Федор Сорокин на всякий случай встал и втиснулся между ними.
– А для комсомольской экскурсии по морю катер не дал, – заметил Федор.
– Какие еще должны быть факты?! – Вадим отбросил в сторону яблоко, схватил из кулька другое и вонзился в него зубами так, что сок брызнул в глаза Игорю. Игорь заморгал. – Ему, Федор, на мнение своих товарищей начхать. Все они, видите ли, сговорились разбить их счастье. Там он как младенец верит каждому слову, а тут подавай ему еще факты. Скажи ему, Федор, что он просто шляпа.
Но Федор опять ограничился лишь замечанием по адресу Гамзина:
– Распоряжается государственным транспортом, как своим собственным.
– И кем же после всего, по-твоему, ее считать? Хочешь, я сам скажу?
– Вадим!
Игорь произнес это совсем тихо.
– Ну что ж, что Вадим?! Через три дня я уже буду ровно двадцать три года как Вадим.
– Вадим, – поднимая голову и взглядывая на товарища совсем не свойственным ему темным взглядом, сказал Игорь, – обо мне ты можешь все что угодно говорить, но если ты еще хоть раз скажешь…
– Вот как! А если я так думаю о ней?! Кто мне может запретить так о ней думать? – с ядовитой иронией спросил Вадим Зверев.
– Я.
Игорь встал и, сжав кулаки, подошел вплотную к Вадиму. Никогда не предполагал Греков, что его лицо может быть таким суровым. Федор Сорокин на всякий случай встал и втиснулся между ними.