JК
Запретная зона :: Калинин Анатолий Вениаминович
Страница: 137 из 372Только бригадир Махрова, в зеленой кофте, загляделась через плечо Грекова куда-то поверх виноградных кустов в Задонье.
Председатель колхоза Подкатаев сочувственно коснулся шеи Грекова кончиком своего уса.
– Все та же, – ответил Греков. – Война, Григорий Иванович, у нас много порвала корней.
Если бы Греков мог себе представить, что последует за этими его словами, он бы ни за что не позволил их себе. На мгновение странная тишина повисла над садами, и потом из нее, как из тучи, хлынул плач. Никогда до этого не приходилось ему слышать, чтобы сразу навзрыд заголосило столько женщин. Лишь потом он стал улавливать в этом всеобщем плаче отдельные голоса:
– Все повырвала!
– Сухостой остался.
– Некуда и просвирку отнести.
– А теперь и могилы смоет!
– К своим деточкам поплывут!
Предколхоза Подкатаев ободряюще коснулся шеи Грекова своими усами.
– Им бы лишь причину поголосить.
Но у парторга Коныгина совсем другое мнение оказалось на этот счет. Сняв двумя пальцами с переносицы очки и усиленно протирая их носовым платком, он пробормотал:
– Да, не стоило бы им сейчас об этом напоминать. Зря.
Греков и сам уже понял. Даже Игорь Матвеев, побледнев, неузнающими глазами смотрел на него. Только Зинаида Махрова, бригадир этих плачущих женщин, не проронила ни слезы. Сдвинув темно-русые брови, она продолжала молча смотреть через виноградные кусты куда-то далеко.
Председатель колхоза Подкатаев сочувственно коснулся шеи Грекова кончиком своего уса.
– Все та же, – ответил Греков. – Война, Григорий Иванович, у нас много порвала корней.
Если бы Греков мог себе представить, что последует за этими его словами, он бы ни за что не позволил их себе. На мгновение странная тишина повисла над садами, и потом из нее, как из тучи, хлынул плач. Никогда до этого не приходилось ему слышать, чтобы сразу навзрыд заголосило столько женщин. Лишь потом он стал улавливать в этом всеобщем плаче отдельные голоса:
– Все повырвала!
– Сухостой остался.
– Некуда и просвирку отнести.
– А теперь и могилы смоет!
– К своим деточкам поплывут!
Предколхоза Подкатаев ободряюще коснулся шеи Грекова своими усами.
– Им бы лишь причину поголосить.
Но у парторга Коныгина совсем другое мнение оказалось на этот счет. Сняв двумя пальцами с переносицы очки и усиленно протирая их носовым платком, он пробормотал:
– Да, не стоило бы им сейчас об этом напоминать. Зря.
Греков и сам уже понял. Даже Игорь Матвеев, побледнев, неузнающими глазами смотрел на него. Только Зинаида Махрова, бригадир этих плачущих женщин, не проронила ни слезы. Сдвинув темно-русые брови, она продолжала молча смотреть через виноградные кусты куда-то далеко.