JК
Вживленный Чип контроля (Марш-бросок) :: Соболев Сергей Викторович
Страница: 45 из 81В глубокой миске оказался борщ: наваристый, с куском мяса и даже заправленный сметаной… На второе он отведал шницель с макаронами; особенно умилила его половинка соленого огурца в качестве придатка к гарниру… Чай оказался едва теплым, но и на том спасибо; под него Анохин по ходу дела умял еще и весь остаток белого хлеба, показавшегося ему удивительно вкусным.
«Не верь, не бойся, не проси» – таков главный закон зоны, «крытой», пересылки, следовать которому на деле могут только очень твердые, сильные духом натуры.
Анохин – ничего для себя не просил у этих . Но и качать права по любому поводу он считал занятием не только глупым, но даже вредным.
Собственно, на этом лафа закончилась.
Когда Анохина с вещами сопроводили на второй этаж основного корпуса, он уже по людскому гомону сделал вывод, что «крытая» – перенаселена..
Камера оказалась чуть меньших размеров, чем в Бутырке, где он просидел около трех месяцев; там было сорок с лишком сидельцев, здесь же – около трех десятков. Вдоль стен, образуя проход, расставлены обычные двухъярусные шконки; зарешеченное окно до половины закрыто деревянным щитом, в левом от входа углу параша – в данном случае толчок, вмурованный в цементный пол, – и раковина; санузел частично отгорожен от прочего пространства стенкой высотой около полутораметров. Запашок в камере, конечно, царил еще тот, но к подобным ароматам Анохин притерпелся еще в Бутырке.
– Добрый день честной компании, – негромко произнес он.
«Не верь, не бойся, не проси» – таков главный закон зоны, «крытой», пересылки, следовать которому на деле могут только очень твердые, сильные духом натуры.
Анохин – ничего для себя не просил у этих . Но и качать права по любому поводу он считал занятием не только глупым, но даже вредным.
Собственно, на этом лафа закончилась.
Когда Анохина с вещами сопроводили на второй этаж основного корпуса, он уже по людскому гомону сделал вывод, что «крытая» – перенаселена..
Камера оказалась чуть меньших размеров, чем в Бутырке, где он просидел около трех месяцев; там было сорок с лишком сидельцев, здесь же – около трех десятков. Вдоль стен, образуя проход, расставлены обычные двухъярусные шконки; зарешеченное окно до половины закрыто деревянным щитом, в левом от входа углу параша – в данном случае толчок, вмурованный в цементный пол, – и раковина; санузел частично отгорожен от прочего пространства стенкой высотой около полутораметров. Запашок в камере, конечно, царил еще тот, но к подобным ароматам Анохин притерпелся еще в Бутырке.
– Добрый день честной компании, – негромко произнес он.