Завещание Афанасия Ивановича   ::   Толстой Алексей Николаевич

Выставили охранение. Поужинали. Легли спать. Ну, конечно, в пятом часу, как это у казаков полагается, - стрельба, ночной налет. Я выскочил и - к коню, а коня уж нет, - старик угнал. По улицам бегут наши, пальба, крики. Смотрим - со всех сторон тучи всадников... Несколько станиц собралось брать коммунаров. Кричат: "Сдавайся, не тронем..." И ведут Подтелкова, руки у него скручены за спиной. Мы - пешие, кто без штанов, кто впопыхах без винтовки. Окружили. Начались переговоры, чтобы не драться и нам положить оружие. Я заплакал, отстегнул шашку, бросил. До сих пор горько вспомнить... И подходит ко мне тогда дикий старик: "Я, - говорит, тебя узнал, Семен. Ты из станицы Атаманской, ходишь по батракам, и конь у тебя на войну взятый в долг, у станичника Павленкова, и долга ты ему по сей поры не заплатил, и землишку твою арендует тот же Павленков, а ты у него денег перебрал столько, что тебе теперь одно остается - красную звезду на лоб..." Старик сказал, значит, да развернется, как ударит меня кулаком в это место, - я зашатался.

Тут нас разбили на партии человек по двадцать и повели из станицы на хутор Пономарев. Кругом - толпища, пешие старики с трудовым оружием, бабы, ребятишки. Нашли лютых врагов!.. Эх!.. У меня кровь шла из носа, и чуть что - я валился, меня шибко не трогали. А других били. Ах, как били! Станичники все пьяные. Тут же крутятся агитаторы, переодетое офицерье казачье. Их в то время много скрывалось по станицам от голубовских расстрелов.