JК
Завещание Магдалины Блэр :: Кроули Алистер
Страница: 22 из 37Эта двойственностьличности ярко проявляется в смерти.
Не менее важным было то, что чувство времени, на которое обычно полагаются люди, - в таких случаях, как мой, особенно, - намеренно исказилось, если не пропало совсем.
Все мы судим о течении времени в соответствие с нашими обыденными привычками или каким-то подобным стандартом. Обреченность на бессмертие должна естественно разрушить ценность такого чувства. Если ты бессмертен, какая разница между коротким и длинным промежутком времени? Тысяча лет и один день, - очевидно, одно и то же с точки зрения "навсегда".
В нас скрыты бессознательные часы, - часы, заведенные опытом человечества на семьдесят или примерно семьдесят лет. Пять минут - слишком долго для нас, если мы ожидаем омнибус, вечность, если ждем возлюбленного, и сущий пустяк, если заняты приятным делом или спим*.
Мы думаем, что семь лет - долгий срок, когда говорим о тюремном заключении, и совершенно ничтожный, когда речь заходит о геологии.
Но когда существует бессмертие, возраст вселенной сам по себе - ничто.
Эти умозаключения не полностью захватили сознание Артура; они нависли над ним угрозой, а в обостренном сознании, освобожденном от естественного для живущего чувства времени, каждое движение демона представлялось действием бесконечно долгим, хотя промежутки между криками, которое издавало лежащее в постели тело, были совсем короткими.
Не менее важным было то, что чувство времени, на которое обычно полагаются люди, - в таких случаях, как мой, особенно, - намеренно исказилось, если не пропало совсем.
Все мы судим о течении времени в соответствие с нашими обыденными привычками или каким-то подобным стандартом. Обреченность на бессмертие должна естественно разрушить ценность такого чувства. Если ты бессмертен, какая разница между коротким и длинным промежутком времени? Тысяча лет и один день, - очевидно, одно и то же с точки зрения "навсегда".
В нас скрыты бессознательные часы, - часы, заведенные опытом человечества на семьдесят или примерно семьдесят лет. Пять минут - слишком долго для нас, если мы ожидаем омнибус, вечность, если ждем возлюбленного, и сущий пустяк, если заняты приятным делом или спим*.
Мы думаем, что семь лет - долгий срок, когда говорим о тюремном заключении, и совершенно ничтожный, когда речь заходит о геологии.
Но когда существует бессмертие, возраст вселенной сам по себе - ничто.
Эти умозаключения не полностью захватили сознание Артура; они нависли над ним угрозой, а в обостренном сознании, освобожденном от естественного для живущего чувства времени, каждое движение демона представлялось действием бесконечно долгим, хотя промежутки между криками, которое издавало лежащее в постели тело, были совсем короткими.