JК
Завоеватели :: Мальро Андре
Страница: 131 из 236Обдумывая туманные откровения Ребеччи, Гон приходит к выводу, что слишком много людей позволяют отвлечь себя от своего единственного призвания ради какого-то призрачного идеала. У него, Гона, нет намерения закончить свою жизнь агентом по рекламе механических игрушек, он не даёт старости завладеть собой. Услышав стихи какого-то китайского поэта с Севера:
Один в своих победах, пораженьях.
Меня никто не сделает свободней, чем я сам,
И ни один Христос пусть не подумает,
Что жизнь свою отдал ради меня, —
Гон поспешил их выучить наизусть. Влияние Ребеччи, затем Гарина лишь усилило потребность Гона в том яростном реализме, который целиком подчинялся ненависти. Он смотрит на свою жизнь, как чахоточный больной, ещё полный сил, но уже безнадёжный. В крайне мутном смешении его чувств ненависть устанавливает некий порядок — грубый, жестокий — и становится чем-то вроде долга. Только действие, подчинённое ненависти, считает он, не является ложью, низостью, малодушием, только оно в достаточной мере противостоит словам. Именно эта потребность в действии и сделала Гона нашим союзником. Но он считает, что Интернационал действует слишком медленно и понапрасну многих щадит. Дважды на этой неделе Гон нанёс удар по людям, которым покровительствовал Интернационал. Каждое убийство усиливает его веру в себя, — говорит Гарин, — и постепенно Гон начинает осознавать, что в глубине души он — анархист. Разрыв между нами близок. Только бы он не произошёл слишком рано.
Один в своих победах, пораженьях.
Меня никто не сделает свободней, чем я сам,
И ни один Христос пусть не подумает,
Что жизнь свою отдал ради меня, —
Гон поспешил их выучить наизусть. Влияние Ребеччи, затем Гарина лишь усилило потребность Гона в том яростном реализме, который целиком подчинялся ненависти. Он смотрит на свою жизнь, как чахоточный больной, ещё полный сил, но уже безнадёжный. В крайне мутном смешении его чувств ненависть устанавливает некий порядок — грубый, жестокий — и становится чем-то вроде долга. Только действие, подчинённое ненависти, считает он, не является ложью, низостью, малодушием, только оно в достаточной мере противостоит словам. Именно эта потребность в действии и сделала Гона нашим союзником. Но он считает, что Интернационал действует слишком медленно и понапрасну многих щадит. Дважды на этой неделе Гон нанёс удар по людям, которым покровительствовал Интернационал. Каждое убийство усиливает его веру в себя, — говорит Гарин, — и постепенно Гон начинает осознавать, что в глубине души он — анархист. Разрыв между нами близок. Только бы он не произошёл слишком рано.