Завоеватели   ::   Мальро Андре

— Я думаю, мы возьмём его завтра…

И с полуулыбкой, со странным выражением почтительности и иронии:

— А потом? Что потом с ним делать?

Гарин отвечает жестом, означающим: не всё ли равно. По лицу Николаева пробегает лёгкая тень презрения. Гарин смотрит на него, решительно выдвинув подбородок вперёд.

— Ладан [9] , — бросает он.

Толстяк закрывает глаза в знак согласия, закуривает сигарету и, тяжело ступая, уходит.

На следующий день

Я выхожу из машины возле рынка. Над длинными строениями — вычурный купол с алебастровыми скатами. Их бугорчатость хорошо видна в льющемся свете. Во всех ларьках, где продаются напитки, толпятся люди в синей и коричневой одежде портовых рабочих. Как только машина останавливается, раздаются призывные крики, которые долго не смолкают и далеко — словно у реки — разносятся в прозрачном воздухе. И люди торопятся выйти из ларьков, они роются в карманах, чтобы заплатить мелкой монетой, извлечённой оттуда, спешат, толкаются. Один за другим они садятся в реквизированные автобусы и грузовики, поджидающие их у края выбеленной стены. Снова призывные крики руководителей: несколько человек отсутствуют. Но вот и они бегут и тоже кричат, у одних во рту колбаса, другие подтягивают штаны. И по очереди с тяжеловесной медлительностью и грохотом грузовики трогаются.

Второй отряд пропагандистов, предваряя действия красной армии, отбывает.

Наши плакаты — на всех стенах. Подложное завещание Чень Дая, везде сейчас заклеенное, распространялось в надежде вызвать народное восстание.