JК
Зеленые горы и белые облака :: Москвина Марина
Страница: 8 из 48Марков, простерев длань, величественно:
- Позовите мне Анну Владимировну Дурову!
Он хотел видеть только дочь Дурова, не меньше Раз уж нельзя поговорить с самим Дуровым.
Что удивительно, она явилась к нему - высокая, седая, в синем сатиновом халате, вся в рыбьей чешуе, только что от морских львов. Марков снял шляпу, наклонился, поцеловал ей руку и произнес:
- Журналист Марков.
О, это было волнующее зрелище. Оба они - бог знает в чем одеты, люди немолодые, всего в жизни навидавшиеся, и оба мгновенно почуяли друг в друге голубую кровь.
- Что вам угодно? - ласковым баритоном спросила Дурова.
- Хочу порекомендовать вам, - возвестил Марков, - дочь моего друга...
- Что ж, - ответила августейшая Дурова. - Мне нужны люди чистить клетки. Бери лопату, - повелела она мне, - бери метлу, бери корзину - иди, подметай ряд копытных.
И я с головой погрузилась в работу. Кучу за кучей я выметала - из-под ослов, козлов, оленей, шотландских пони, пары свиней, верблюда Вани и перуанской ламы Глаши. Ваня оказался чудовищно неблагодарной скотиной, стоило приблизиться к его вольеру, он набирал полный рот слюны и плевал мне в лицо. Глаша тоже плевала на меня. Хотя я их кормила и поила, а под ноги им сыпала ведра свежих опилок.
В графе "профессия или занимаемая должность" у меня навсегда теперь значится служитель по уходу за животными.
- Спасибо, не написали прямо: говночист!, - воскликнул папа, когда я с гордостью показала ему свою трудовую книжку.
Да, мы служили говночистами, но мы были молоды, нам казалось море по колено.
- Позовите мне Анну Владимировну Дурову!
Он хотел видеть только дочь Дурова, не меньше Раз уж нельзя поговорить с самим Дуровым.
Что удивительно, она явилась к нему - высокая, седая, в синем сатиновом халате, вся в рыбьей чешуе, только что от морских львов. Марков снял шляпу, наклонился, поцеловал ей руку и произнес:
- Журналист Марков.
О, это было волнующее зрелище. Оба они - бог знает в чем одеты, люди немолодые, всего в жизни навидавшиеся, и оба мгновенно почуяли друг в друге голубую кровь.
- Что вам угодно? - ласковым баритоном спросила Дурова.
- Хочу порекомендовать вам, - возвестил Марков, - дочь моего друга...
- Что ж, - ответила августейшая Дурова. - Мне нужны люди чистить клетки. Бери лопату, - повелела она мне, - бери метлу, бери корзину - иди, подметай ряд копытных.
И я с головой погрузилась в работу. Кучу за кучей я выметала - из-под ослов, козлов, оленей, шотландских пони, пары свиней, верблюда Вани и перуанской ламы Глаши. Ваня оказался чудовищно неблагодарной скотиной, стоило приблизиться к его вольеру, он набирал полный рот слюны и плевал мне в лицо. Глаша тоже плевала на меня. Хотя я их кормила и поила, а под ноги им сыпала ведра свежих опилок.
В графе "профессия или занимаемая должность" у меня навсегда теперь значится служитель по уходу за животными.
- Спасибо, не написали прямо: говночист!, - воскликнул папа, когда я с гордостью показала ему свою трудовую книжку.
Да, мы служили говночистами, но мы были молоды, нам казалось море по колено.