Земляк Ломоносова. Повесть о Федоте Шубине   ::   Коничев Константин Иванович

Народ всегда будет благодарить тех, кто создал сей прекрасный монумент памяти великого основателя города и преобразователя России.

– В этом деле и моя копейка не щербата. Я тоже приложил ум и сердце… – не без самодовольства сказал Гордеев.

– Разве? – притворно удивился Шубин. – Вот чего не знал, так не знал! Ведомо мне, что коня и фигуру Петра создал Фальконе, голову к фигуре Петра выполнила Мария Колло, родственница и ученица скульптора. И знаю, что если бы не героическая самоотверженность русского литейщика Хайлова, то памятник погиб бы во время отливки, когда расплавленная медь хлынула из разбившейся формы и разлилась вокруг. Фальконе, девять лет работавший над памятником, струсил, схватился за голову и первый, не помня себя, выбежал из литейной; за ним бросились все находившиеся там, остался один пушечных дел мастер, русский мужик Хайлов. Думали, что он, охваченный расплавленным металлом, погиб. А он, не щадя жизни своей, бросился исправлять форму, после чего совками и лопатами стал сгребать расплавленную медь и сливать, где ей положено быть. Страшные ожоги получил человек, а памятник Петру спас и честь Фальконе сохранил! Вот чья копейка не щербата в этом славном деле! А Хайлов, поди-ка, бедненький, где-нибудь затертый толпой стоит на Садовой и ждет, когда подойдет его черед взглянуть на бронзового Петра и на славное торжество…

– Да, к прискорбию, мы часто не замечаем таких людей. Хайлов, разумеется, достойный человек, – согласился Гордеев, отходя от Шубина.