JК
Земляк Ломоносова. Повесть о Федоте Шубине :: Коничев Константин Иванович
Страница: 170 из 190Заказала сделать во Франции художественный сервиз для графа Орлова из чистого серебра. В том сервизе будет две тысячи пятьсот предметов, а цена ему неимоверная. Обязалась уплачивать за него в рассрочку тринадцать лет. Положим, она не проживет столько, и придется ее курносому наследнику доплачивать.
– России придется доплачивать, Иван Петрович, России! Бросают деньги, как щепки, не на дело, не на ум, а на чванство, на спесь. Что только творится! – Шубин развел руками и вдруг ударил себя ладонью по лбу.
– Эврика! Иван Петрович, эврика!.. Я изображу ее так: из рога изобилия – деньги, ордена – все сыплется ей под ноги. Скипетр должен быть опущен безвольно книзу, как кнут над заезженной лошадью, а герб, корона, весы правосудия, свод законов – спрячу под ноги позади ее величества, там этим царственным атрибутам честь и место. По сути говоря, все, все это брошено под ноги и растоптано.
– А, ну-ка, набросай карандашом, как ты это представляешь, – предложил Аргунов, подсовывая Федоту лист бумаги.
Он быстро штрихами изобразил воображаемую статую Екатерины и был весьма доволен осенившей его идеей.
– Остроумно, – заметил Аргунов, рассмотрев набросок, и добавил, что опущенный скипетр в руках Екатерины напоминает ему какой-то полузабытый эскиз Фальконе.
– Возможно, – ответил Шубин. – Ну и пусть, не Гордеева напоминает – и то хорошо.
– Поймут замысел, не одобрят, не пройдет, – дружески начал было отговаривать его Аргунов.
– России придется доплачивать, Иван Петрович, России! Бросают деньги, как щепки, не на дело, не на ум, а на чванство, на спесь. Что только творится! – Шубин развел руками и вдруг ударил себя ладонью по лбу.
– Эврика! Иван Петрович, эврика!.. Я изображу ее так: из рога изобилия – деньги, ордена – все сыплется ей под ноги. Скипетр должен быть опущен безвольно книзу, как кнут над заезженной лошадью, а герб, корона, весы правосудия, свод законов – спрячу под ноги позади ее величества, там этим царственным атрибутам честь и место. По сути говоря, все, все это брошено под ноги и растоптано.
– А, ну-ка, набросай карандашом, как ты это представляешь, – предложил Аргунов, подсовывая Федоту лист бумаги.
Он быстро штрихами изобразил воображаемую статую Екатерины и был весьма доволен осенившей его идеей.
– Остроумно, – заметил Аргунов, рассмотрев набросок, и добавил, что опущенный скипетр в руках Екатерины напоминает ему какой-то полузабытый эскиз Фальконе.
– Возможно, – ответил Шубин. – Ну и пусть, не Гордеева напоминает – и то хорошо.
– Поймут замысел, не одобрят, не пройдет, – дружески начал было отговаривать его Аргунов.