Земляк Ломоносова. Повесть о Федоте Шубине   ::   Коничев Константин Иванович

Перун, Дажьбог, Стрибог – они были сделаны из дерева, серебра и меди русскими мастерами, первыми ваятелями, имена которых нам неизвестны. Да что Киев? На месте нашей холмогорской Денисовки, как гласит предание, на холме в ельнике, там, где теперь церковь Димитрия, стоял идол по имени Юмала. Видимо, сей кумир настолько был привлекателен, что разбойные норманны напали на капище и, перебив стражу, похитили Юмалу со всеми драгоценностями. На юге Руси до сей поры сохранились каменные поклонные кресты и каменные бабы-статуи одиннадцатого века и более ранние. А не случалось ли тебе бывать в селе Кривом нашей Холмогорской округи? Там в церкви есть деревянная скульптура Георгия, поражающего копьем дракона – вещь изумительная по выдумке и исполнению мастера. А когда я шел за обозом в Москву, то попутно был в шенкурском селении Топсе. Там неведомо с каких времен находится резная из дерева Голгофа, из пяти крупных фигур состоящая. Да мало ли на севере подобных скульптурных изображений в скитах и монастырях поморья? Не мрамор, не гранит, а древо, покорно поддающееся топору и ножу, – вот материал, коим довольствовались в досельные времена наши северные ваятели-самородки…

– Много такого и я видел своими глазами, – сказал Федот – и нечто подобное мог бы и сам сделать.

– Верю, охотно верю, – отозвался Ломоносов, – а поучившись, сделаешь еще лучше. Не учась, говорит пословица, и попом не станешь…

Ломоносов помолчал, ласково и пытливо глядя на земляка своего.