Час крысы   ::   Зайцев Михаил

Его обогнали здоровяк, схожий лицом с Нельсоном Манделой в юности, и негр в яркой рубашке. Похожий на Манделу агрессор замахнулся кулаком, намереваясь по-боксерски свернуть челюсть Валерке. Негр в яркой рубашке протянул руки-грабли к англоговорящему Пашке так, как это делают борцы вольного стиля.

Один умный человек как-то изрек: всегда можно отказаться от любви, но от драки — никогда. Эту нехитрую аксиому наша троица заучила еще в подростковом возрасте, и посему Валерка не стал дожидаться, когда кулак негра свернет ему челюсть, а шлепнул ладошкой по предплечью замахнувшейся руки, согнул колени и очень сильно, скользящим ударом сверху вниз заехал похожему на Манделу расисту белым кулаком по причинному месту, по ширинке добротных брюк.

У Павла столь же лихо контратаковать не вышло. Руки-грабли поймали его шею в замок, нагнули и, если бы не Леха, то негритянское колено пренепременно расквасило бы слегка обгоревший под знойным солнцем Африки нос русского матроса.

Леха налетел всем телом, живым тараном на рукастого верзилу. Сомкнутые в замок черные пальцы разжались, отпустили пойманную шею. Леха и рукастый кубарем полетели на пол, а к Паше шагнул золотозубый недомерок.

Освобожденный от гнета черных пальцев, Павел устоял чудом, случайно, по недогляду природы сохранил относительное равновесие. Весьма и весьма относительное. А из положения дисбаланса умеют красиво атаковать разве что адепты стиля пьяницы.