Землянка   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

ВОЛОБУЕВ (недовольно) А что... у кого кость помоложе, тот и пусть подсуетится. Нам денщиков не положено - рожей не вышли.

РУБИНШТЕЙН Вы, Виктор Тимофеевич, всем вышли, а вот равных по званию почему-то не уважаете.

ВОЛОБУЕВ Эх, мальчики. Попались бы вы мне год назад. Когда я в майорах ходил. Тогда б поговорили об уважении.

СОКОЛОВ Да хватит вам, Волобуев. Будто мы все виноваты, что вас разжаловали.

ВОЛОБУЕВ (расстегивает ремень и полушубок) Хватит-не хватит... Вы на войне без году неделю, а мне вон... (снимает ушанку, показывает шрам на виске) в Гражданку еще влепили белые. Тогда помоложе вашего Пухова был. Финскую прошел. Вот и толкуйте, кто кого уважать должен.

ДЕНИСОВ А за что же вас... ну... того?

ВОЛОБУЕВ (достает кисет, принимается сворачивать самокрутку) За что, за что... За то, что не люблю, когда врут и цену себе набивают.

РУБИНШТЕЙН Это как?

ВОЛОБУЕВ Да вот так. Были на маневрах, под Киевом. Ну, я батальоном командовал, а в политруках у меня такая сволочь ходила - не приведи встретится. Карьерист, выскочка, сынок генеральский. Ну и, короче, когда Днепр форсировали, у нас солдат утонул. А эта сволочь дело так представила, что, дескать, солдата специально утопил другой солдат. И сделал это потому, что в душе был классовым врагом. Вот. Ну и пошел раздувать, особистов на солдата навесил. Потом и сержанта зацепил, а после, глядь - и старшину нашего, Петровича. Тот ему, гаду, в отцы годился. Ну, здесь уж я не стерпел, вызвал его на разговор.