Страница:
15 из 320
Там, в полумраке, Рене внезапно повернулся к Жоржу и уставился на него своими насквозь прожигающими угольно-черными глазами, в которых сквозили ненависть и желание, презрение и страсть…
Закушенные до крови и запекшиеся губы, красные пятна на шее и груди, растрепанные волосы и пылающие от стыда лица обоих курсантов – вот что увидели одноклассники после окончания того слишком памятного урока…
В тот же вечер он до крови подрался с Огюстом, а потом долго успокаивал своего сходящего с ума от ревности и ненависти друга, который всю ночь проплакал, так и не сомкнув глаз…
…Дантес испугался собственного долгого молчания и, повернув пылающее от слишком ярких воспоминаний лицо к барону, пробормотал:
– Извините, месье Геккерн… Я не… То есть я хотел сказать, да – а как же… ну… у всех же есть друзья, и у вас, наверное, есть…
Геккерн рассмеялся и, легко взяв Дантеса под руку, внезапно спросил:
– А чего это вы так перепугались, a, mon amie? Похоже, у вас снова поднялась температура!
Дантес, поперхнувшись, опустил глаза и стал рассеянно ковырять каменную плиту мостовой носком кожаной туфли.
– Вы, барон, относитесь ко мне как к ребенку. Не надо так думать, прошу вас – я давно уже не ребенок… Если бы вы знали, какой долгий путь мне предстоит проделать ко двору русского государя в Санкт-Петербург, вы бы так не смеялись надо мной! У меня есть рекомендательные письма от самого принца Вильгельма!
И Жорж снова почувствовал, что краснеет, потому что Геккерн внезапно от души расхохотался.
– Послушайте, mon cher, – начал он почти серьезно, – я не требую от вас отчета о вашем прошлом. Но, как видно, оно не дает вам покоя – это не страшно, это же правдивая история вашей души.
|< Пред. 13 14 15 16 17 След. >|