Зеркало Сен-Жермена   ::   Акунин Борис

Голос Солодовникова (из-за двери): Немедленно откройте! Иначе я спущусь к Зинаиде Аркадьевне и все ей расскажу! Да, все-с. Слышите? И про цыганку Любу, и про Отрадное!

Томский: Вы злоупотребите моей откровенностью? Негодяй! Бедная Зизи и без того страдает!

Голос Солодовникова: Так отоприте.

Томский: Нет!

Голос Солодовникова: Ну как угодно-с. Вы, двое, ждите здесь.

Томский наливает в бокал шампанского, подходит к зеркалу, смотрит на себя.

Томский: Кажется, все. В новом столетии нам с тобой, мон ами, места нет. Там будут распоряжаться их степенства господа Солодовниковы, хозяева жизни. Пусть их распоряжаются. А меня увольте, противно... У благородного человека всегда есть выход. (Достает из кармана револьвер.) Что ж, Кон-стан, в Бога мы с тобой не веруем, адского пламени не страшимся... Последний бокал шампанского, и прости-прощай. (Начинают бить часы. Томский подпевает граммофону.) “Вечерний звон, бом-бом”. Господи, которого нет, я не хочу жить в гнусном, плебейском столетии, что начинается с сей минуты.

Подносит револьвер к виску. Левой рукой чокается со своим отражением аккурат на шестом ударе часов. Раздается громкий звон, словно хрусталь ударился о хрусталь.

Свет гаснет.



Халявная недвижка

(2000 год, т.е. комната справа)



Электронные часы показывают 23:50, и цифры постепенно приближаются к полуночи.