JК
Жанна дАрк :: Твен Марк
Страница: 477 из 550Поэтому вечером он опять пришел к ней в каземат и распекал ее до тех пор, пока ее снова не начало лихорадить.
Уж будьте уверены — когда Варвик услыхал об этом, его гнев не знал предела: еще бы! — жертва опять может ускользнуть от них, и все благодаря чрезмерному усердию этого навязчивого дурака. Варвик осыпал д'Эстивэ отборнейшей бранью, я бы сказал, бранью удивительной по силе выразительности, ибо, как говорили люди культурные, хотя она была и самой низкой пробы, но весьма доходчива. После этого услужливый холоп больше не вмешивался.
Жанна хворала более двух недель; наконец ей стало лучше. Она все еще была очень слаба, но уже могла переносить краткие допросы без особой опасности для жизни. Кошон счел возможным возобновить свои занятия. Он созвал некоторых из своих богословов и отправился с ними в темницу. Мы с Маншоном последовали за ними для составления протокола, то есть для записи того, что могло быть выгодно для Кошона, опуская все остальное.
Вид Жанны испугал меня. Увы, от нее осталась только тень! Мне не верилось, что это тщедушное маленькое создание со скорбным лицом и согбенной фигуркой — та самая Жанна д'Арк, которую я так часто видел, — огонь, порыв, вдохновение; та самая Жанна д'Арк, что во главе своих отрядов мчалась в атаку на боевом коне, как молния, сквозь тучи смертоносных стрел, под грохот орудийных залпов. Я был потрясен. Сердце мое разрывалось на части.
Но Кошона это не тронуло. Он произнес свою очередную речь, как всегда лицемерную, коварную, полную лжи и обмана.
Уж будьте уверены — когда Варвик услыхал об этом, его гнев не знал предела: еще бы! — жертва опять может ускользнуть от них, и все благодаря чрезмерному усердию этого навязчивого дурака. Варвик осыпал д'Эстивэ отборнейшей бранью, я бы сказал, бранью удивительной по силе выразительности, ибо, как говорили люди культурные, хотя она была и самой низкой пробы, но весьма доходчива. После этого услужливый холоп больше не вмешивался.
Жанна хворала более двух недель; наконец ей стало лучше. Она все еще была очень слаба, но уже могла переносить краткие допросы без особой опасности для жизни. Кошон счел возможным возобновить свои занятия. Он созвал некоторых из своих богословов и отправился с ними в темницу. Мы с Маншоном последовали за ними для составления протокола, то есть для записи того, что могло быть выгодно для Кошона, опуская все остальное.
Вид Жанны испугал меня. Увы, от нее осталась только тень! Мне не верилось, что это тщедушное маленькое создание со скорбным лицом и согбенной фигуркой — та самая Жанна д'Арк, которую я так часто видел, — огонь, порыв, вдохновение; та самая Жанна д'Арк, что во главе своих отрядов мчалась в атаку на боевом коне, как молния, сквозь тучи смертоносных стрел, под грохот орудийных залпов. Я был потрясен. Сердце мое разрывалось на части.
Но Кошона это не тронуло. Он произнес свою очередную речь, как всегда лицемерную, коварную, полную лжи и обмана.