JК
Жанна дАрк :: Твен Марк
Страница: 500 из 550Жанна сказала:
— Даже идя на казнь, увидев перед собой костер и палача, готового поджечь его, более того, даже пылая в огне, — и тогда бы я не сказала ничего иного, а лишь то, что говорила раньше на суде, и осталась бы верна своим словам до последнего дыхания.
Наступило глубокое, тягостное молчание, длившееся несколько минут. Я понимал: беда неминуема! Потом Кошон, суровый и торжественный, обратился к Пьеру Морису:
— Желаете ли вы что-нибудь добавить? Каноник низко поклонился и ответил:
— Ничего, ваше преосвященство.
— Обвиняемая у барьера, желаешь ли ты что-нибудь добавить?
— Ничего.
— В таком случае, прения закончены. Завтра будет вынесен приговор. Уведите обвиняемую!
Кажется, она уходила, гордо подняв свою милую голову; впрочем, может, я и ошибся, — глаза мои были мутны от слез.
Завтра — 24 мая! А ровно год назад я видел ее верхом на коне, скачущей по равнине во главе войска в серебряном сверкающем шлеме с белыми перьями, в серебристой епанче, развевающейся на ветру, с высоко поднятым мечом; видел, как она трижды бросалась в атаку на лагерь бургундцев и захватила его; видел, как она повернула вправо и, пришпорив коня, помчалась прямо на резервы герцога; видел, как она врезалась в гущу врагов в той последней атаке, из которой ей не суждено было вернуться. И вот опять наступила годовщина этого рокового дня — и, смотрите, что она принесла!
Глава XIX
Жанну признали виновной в ереси, колдовстве и всех остальных тяжких преступлениях, перечисленных в «Двенадцати пунктах», и жизнь ее, наконец-то, находилась в руках Кошона. Он мог сразу же отправить ее на костер.
— Даже идя на казнь, увидев перед собой костер и палача, готового поджечь его, более того, даже пылая в огне, — и тогда бы я не сказала ничего иного, а лишь то, что говорила раньше на суде, и осталась бы верна своим словам до последнего дыхания.
Наступило глубокое, тягостное молчание, длившееся несколько минут. Я понимал: беда неминуема! Потом Кошон, суровый и торжественный, обратился к Пьеру Морису:
— Желаете ли вы что-нибудь добавить? Каноник низко поклонился и ответил:
— Ничего, ваше преосвященство.
— Обвиняемая у барьера, желаешь ли ты что-нибудь добавить?
— Ничего.
— В таком случае, прения закончены. Завтра будет вынесен приговор. Уведите обвиняемую!
Кажется, она уходила, гордо подняв свою милую голову; впрочем, может, я и ошибся, — глаза мои были мутны от слез.
Завтра — 24 мая! А ровно год назад я видел ее верхом на коне, скачущей по равнине во главе войска в серебряном сверкающем шлеме с белыми перьями, в серебристой епанче, развевающейся на ветру, с высоко поднятым мечом; видел, как она трижды бросалась в атаку на лагерь бургундцев и захватила его; видел, как она повернула вправо и, пришпорив коня, помчалась прямо на резервы герцога; видел, как она врезалась в гущу врагов в той последней атаке, из которой ей не суждено было вернуться. И вот опять наступила годовщина этого рокового дня — и, смотрите, что она принесла!
Глава XIX
Жанну признали виновной в ереси, колдовстве и всех остальных тяжких преступлениях, перечисленных в «Двенадцати пунктах», и жизнь ее, наконец-то, находилась в руках Кошона. Он мог сразу же отправить ее на костер.