Жатва   ::   Диккенс Чарльз

Мистер Баундерби, в повадках которого всегда было много общего с напористым ветром, натолкнувшись на препятствие, немедленно задул изо всей мочи.

- Вот полюбуйтесь, Хартхаус, - начал он, - вот вам образчик этих людей. Этот человек уже был однажды здесь, и я сказал ему, чтобы он остерегался зловредных чужаков, которые вечно толкутся тут, - изловить бы их всех да повесить! - и я предупреждал его, что он на опасном пути. Так вот, хотите верьте, хотите нет, - даже теперь, когда они опозорили его, он так рабски подчиняется им, что боится рот открыть.

- Я говорил, что мне нечего сказать, сэр. Я не говорил, что боюсь рот открыть.

- Говорил! Я знаю, что вы говорили. Мало того, я знаю, что у вас на уме. Это, доложу я вам, не всегда одно и то же! Наоборот - это очень разные вещи. Говорите уж лучше сразу, что никакого Слекбриджа в городе нет; что он не подбивает народ бунтовать; что вовсе он не обученный этому делу вожак, то есть отъявленный мерзавец. Вы лучше сразу скажите все это, - меня ведь не проведешь. Вы именно это хотите сказать. Чего же вы ждете?

- Я не меньше вас, сэр, сокрушаюсь, когда у народа плохие вожди, покачав головой, сказал Стивен. - Ничего не поделаешь, берут таких, какие есть. Это большая беда, когда негде взять получше.

Ветер крепчал.

- Ну-с, Хартхаус, - сказал мистер Баундерби, - как вам это понравится? Недурно, а? Вы скажете - помилуй бог, с какими субъектами моим друзьям приходится иметь дело.