Железный поток   ::   Серафимович Александр

3

Ночные оконца черно смотрят в темноту, и в их неподвижности зловещая затаенность.

От жестяной, без стекла, лампочки на табурете бежит к потолку, торопливо колеблясь, черный траур. Густо накурено. На полу фантастический ковер с бесчисленными знаками, линиями, зелеными, синими пятнами, черными извивами - громадная карта Кавказа.

В распоясанных рубахах, босые, осторожно ползают по ней на четвереньках - командный состав. Одни курят, стараясь не уронить на карту пепел; другие, не отрываясь, все лазят по ней. Кожух с сжатыми челюстями сидит на корточках, смотрит мимо крохотными светло-колючими глазками, а на лице свое. Все тонет в сизом табачном дыму.

В черноту окошечек, ни на секунду не смолкая, накатывается полный угрозы шум реки, который днем забывается.

Осторожно, полушепотом, хотя из этой и из соседних хат все выселены, перекидываются:

- Мы все тут пропадем: ни один боевой приказ не выполняется. Разве не видите?..

- С солдатами ничего не поделаешь.

- Так и они все подло пропадут - всех казаки изрубят.

- Гром не грянет, мужик не перекрестится.

- Какой черт - не грянет, коли кругом пожаром все пылает.

- Ну, пойди, расскажи им.

- А я говорю - Новороссийск надо занять и там отсиживаться.

- О Новороссийске не может быть и речи, - сказал в чисто вымытой подпоясанной рубахе, гладко выбритый, - у меня донесение товарища Скорняка.