JК
Жена бургомистра :: Эберс Георг Мориц
Страница: 334 из 403В руках он держал обе половины книги, в которой собрал со дня свадьбы в Дельфте целый венок песен в честь Марии.
Свет из кухни освещал прихожую. Он пошел на свет, вошел в кухню и, не отвечая на приветливый поклон Варвары, бросил листочки, пропитанные чистым и нежным ароматом цвета юности, в пламя очага.
— Ого, юнкер, — воскликнула вдова, — не для всякого кушанья годится сильный огонь! Что вы там сожгли?
— Ненужные теперь бумажонки, — ответил он. — Будьте спокойны, самое большее, что они могли наделать, это заплакать и потушить пламя. Сейчас все превратится в золу. Вот уже по черным, обуглившимся листочкам ползут правильными рядами огненные полоски. Как это красиво! Искры вдруг появляются, падают и исчезают, точь-в-точь погребальная процессия с факелами в черную, как смоль, ночь. Спите спокойно, бедные дети, спите спокойно, милые песни! Посмотрите-ка сюда, матушка, вон они свертываются крепко, судорожно, как будто им больно сгорать!
— Что это за речи! — перебила его Варвара и, толкнув щипцами в огонь обуглившуюся книгу, продолжала укоризненным тоном, указывая себе на лоб: — Вас можно иногда испугаться. Высокие слова, какие встречаются в псалмах, ничего не значат в обыденной жизни и в кухне. Если бы вы были моим родственником, то вам часто приходилось бы кое-что выслушивать. Ровным шагом доберешься раньше всех до цели путешествия.
— Хороший совет для путешествия, — кивнул Георг и протянул руку вдове. — Будьте здоровы, милая матушка! Я не могу больше жить здесь.
Свет из кухни освещал прихожую. Он пошел на свет, вошел в кухню и, не отвечая на приветливый поклон Варвары, бросил листочки, пропитанные чистым и нежным ароматом цвета юности, в пламя очага.
— Ого, юнкер, — воскликнула вдова, — не для всякого кушанья годится сильный огонь! Что вы там сожгли?
— Ненужные теперь бумажонки, — ответил он. — Будьте спокойны, самое большее, что они могли наделать, это заплакать и потушить пламя. Сейчас все превратится в золу. Вот уже по черным, обуглившимся листочкам ползут правильными рядами огненные полоски. Как это красиво! Искры вдруг появляются, падают и исчезают, точь-в-точь погребальная процессия с факелами в черную, как смоль, ночь. Спите спокойно, бедные дети, спите спокойно, милые песни! Посмотрите-ка сюда, матушка, вон они свертываются крепко, судорожно, как будто им больно сгорать!
— Что это за речи! — перебила его Варвара и, толкнув щипцами в огонь обуглившуюся книгу, продолжала укоризненным тоном, указывая себе на лоб: — Вас можно иногда испугаться. Высокие слова, какие встречаются в псалмах, ничего не значат в обыденной жизни и в кухне. Если бы вы были моим родственником, то вам часто приходилось бы кое-что выслушивать. Ровным шагом доберешься раньше всех до цели путешествия.
— Хороший совет для путешествия, — кивнул Георг и протянул руку вдове. — Будьте здоровы, милая матушка! Я не могу больше жить здесь.